– Да о чем ты? – Луиза искренне не понимала.
– О статуэтке! – взорвался Кристиан. – Ты представляешь, сколько она стоит?!
– Нет, но…
– А теперь без «но»! Все равно ты ее отдала… Эх, почему она попалась тебе, а не мне?
– Может, не хотела, чтобы ты на ней наживался? Не хотела быть проданной какому-нибудь эстетствующему банкиру и стоять у него в шкафу до скончания времен?! Может, ей больше по душе быть на виду, предметом восхищения тысяч и сотен тысяч людей, которые придут в музей? А?
– Ну-ну. Скажи еще, что она с тобой говорила. И сама тебе поведала свою волю.
– Нет. Мне действительно не пришло в голову присвоить ее себе, – с достоинством, на этот раз абсолютно спокойно ответила Луиза. – И я этим горжусь.
Она повернулась и ушла. Победа осталась за ней, она точно это знала.
Вечером, когда Луиза сидела на остатках каменной стены и смотрела на едва видимый за верхушками деревьев край огненного диска, к ней подошел Френсис.
– Как дела? – буднично спросил он.
– Нормально. А как у тебя?
– Хорошо. Я знаю очень много алчных женщин, которые удавились бы за эту статуэтку, убили бы и продали душу дьяволу.
– Да, Кристиан мне уже намекнул, что я сделала глупость, – усмехнулась Луиза.
– По-моему, ты поступила правильно.
– Я не знаю. – Луиза пожала плечами. – Но я иначе не могла, не видела другого выхода из этой ситуации, понимаешь?
– Понимаю.
– Я сказала об этом Джил, а Джил ответила, что, если человек видит только один выход, он шизофреник.
– Думаю, ты исключение из правила… – рассмеялся Френсис. Видно было, что он в хорошем настроении. – Она очень красивая. Правда.
– Да. Настоящее чудо.
– Хочешь, я расскажу тебе о чудесах?
Луиза посмотрела на него и увидела в его глазах рыжие искорки. Отблески заката, что ли…
– Хочу, – в тон ему, игриво отозвалась она.
– Пойдем. – Он протянул ей руку.
– Затащишь меня в джунгли, а потом бросишь?
Луиза не знала, откуда вдруг взялась эта легкость в их отношениях.
– Хм. Я еще не решил. Но все равно пойдем.
Она оперлась на его ладонь и спрыгнула вниз, неожиданно для себя ловко и просто. Все-таки чертовски приятно, когда тебя понимают!
Было душно, одуряюще душно. От этой духоты самый воздух звенел. Или это звенело в ушах? Сладковато пахло какой-то преющей влажной травой и пряными листьями. Свет с откуда-то взявшимся легким оранжевым оттенком дробился, разливался геометрически правильными ручьями – лучами. В густом янтарном воздухе, как пышная бахрома на богатом ковре, висели птичьи голоса. Они шли около получаса в сторону, противоположную той, где стоял Майр-агенди, а потом Луиза услышала шум – как будто сильный ветер рвет листву.
