Только на недлительных стоянках дедушка обмякал: он закрывал все ставни слуха, зрения, обоняния, осязания, вкуса. Тело его расширялось. Он созерцал внутренний мир и двигался качествами в нем.
Эдик с Абдыбаем видели только внешнее. Они жаждали знать тайны этого старца, но Чи нельзя выучить. Ее можно только родить в себе, в своем Сознании.
Вдруг перед нами открылась таинственная панорама. Словно из фантастических повествований пришла картина гор. Живые?! Да, создавалось впечатление, что они не представляют собой скалы. Гиганты смотрели, жили, изучали. Абдыбай поежился. Эдик стоял с полуоткрытым ртом. Мы были на хребте горы, а эта долина живых камней раскрылась как на глубинном экране.
«Закатного солнца здесь не хватает. — подумал я. — Вид был бы не для слабонервных».
Дедушка хихикнул довольно, увидев наше впечатление на растерянных лицах. Но что-то его сдерживало. Он медлил. Посмотрев несколько раз с сомнением внутрь Абдыбая и Эдика, он сказал:
— Может быть вы останетесь здесь?
К моему удивлению Эдик с Абдыбаем охотно закивали головами.
Мы двинулись вглубь. В чем-то дедушка продолжал сомневаться.
«Идем в спортзал предков. — усмехнулся я про себя. — Сомневается во мне. Коров пустить вскачь — это не Шамбалу испытать во всем ее многообразии состояний».
Вдруг открылась картина таинственного поселения. Дома были чистые, а улицы ровные и убранные. Какая-то сила защищала поселение. Идти туда не хотелось до суеверного страха. Не было мочи преодолеть себя. Каждый шаг давался с огромным напряжением воли.
Дедушка шел легко и присутствовал свидетелем моих состояний.
«Что же это я рот раскрыл?! — промелькнуло четко в Сознании. — Энергия сильного Солнечного Иня, а я добавляю деструкцию пониманиями и действиями. Сам же объяснял, что энергетический ход назад создает в меридиане Сердца страх, беспокойство, сомнение, неуверенность. Предыдущей группой меридианов является Освежающий Инь. Эта группа — активного наблюдения, поиска и интеллектуального понимания. От группы Солнечного Иня, которой насыщены здесь поля, энергетический ход к Освежающему Иню равнозначен движению к осени после зимы.»
Думал я так, как мне присуще, то есть мгновенно, объемно и во всех вариациях. Для компенсации этих полей я стал переводить энергию с «зимы» на «весну». Стало легко и жизнерадостно. Только теперь я заметил, что дедушка также идет легко, юношеской походкой.
«Естественно защитное поле охраняет это селение, — окончательно понял я и свое состояние и охранную „зону“ селения. — Но почему нет нигде людей? Хотя по всем признакам здесь прикладываются человеческие руки.»
