— Я скажу, чтобы сюда, когда вам понадобится, приносили жаровню с углями, сэр Джон, — предложил монах и сделал движение к выходу.
— Погоди, — приказал де Вулф. — Мне нужно поговорить со всеми, кто общался с покойной, а ты тоже в их числе.
Фердинанд остановился и медленно вернулся на середину комнаты.
— Я мало что могу рассказать, сэр.
Его темные глаза искали что-то в непроницаемом лице коронера.
— Похоже было, что она ждет свадьбы с радостным волнением? Для большинства молодых женщин это величайшее событие в жизни.
Монах бесстрастно ответил:
— Правду говоря, не знаю что и сказать, коронер. Особого восторга она не выказывала. Но ведь я мало ее видел.
— Когда видел в последний раз?
— В тот день за вечерней трапезой. Я обычно заглядываю в маленькую трапезную, отведенную именитым гостям, чтобы удостовериться, все ли в порядке. За столом сидели все прибывшие, в том числе и леди Кристина.
— А Джордан де Невилль там был?
— Был. Он поужинал, а потом вернулся в Саутуорк со своим оруженосцем.
Де Вулф не знал толком, о чем еще можно спросить этого неразговорчивого человека, однако решил зайти с другой стороны.
— Скажи, нет ли у брата Игнатия, так сказать, некоторых странностей? У него с языка во время осмотра трупа сорвалось неприятное замечание…
— А, ты говоришь о его странной мании? — спросил Фердинанд. — Мой собрат в чем-то мистик. Ему видятся дьяволы, ангелы и ведьмы, однако он вполне безобиден и прекрасная опора для нашего доброго настоятеля.
Коронер поморщился, услышав такой небрежный отзыв о странностях, свойственных капеллану.
— А при чем тут покойная леди? — резко спросил он.
Фердинанд развел руками, обратив ладони кверху.
— Он был убежден, что она — ведьма, сэр! Видишь ли, она была левшой, ласкала кошек в наших кладовых, и мочки ушей у нее были удлиненные, и еще какая-то чушь в том же роде. Он часто приходил к странным выводам относительно наших посетителей — а порой и относительно кого-нибудь из монастырской братии. Верил, что один послушник, который ухаживал за свиньями, — перевоплощение Понтия Пилата!
— И что с ним случилось? — буркнул де Вулф.
— В прошлом году он утонул в болоте, — как ни в чем не бывало ответил Фердинанд.
Дальнейшие расспросы не открыли ничего интересного, и монах удалился, оставив Джона в большом раздражении. Слуга внес чугунную жаровню, в которой тускло светились угли. По комнате распространилось слабое тепло и едкий дым. Джон все равно мерз, и к тому же ему, несмотря на полное отсутствие воображения, пришло в голову, что прямо под ним лежит заледенелый труп Кристины де Гланвилль. Не выдержав, он поднялся и с необъяснимым облегчением вышел из комнаты, прошел по галерее в дом настоятеля, где отыскал в маленьком кабинете Игнатия, деловито писавшего что-то в пергаментном свитке. Встав над секретарем, он без предисловий спросил:
