— Да вроде нет, — ответила Элси. Отвернувшись, она с горечью добавила: — Она так нервничала, когда он ей поначалу звонил. Тогда я сказала ему, что не позволю ей больше говорить с ним по телефону, потому что она становится неуправляемой — раздражается, кричит, а потом ревет. Думаю, она очень по нему скучает.
— Может, ей съездить к нему на каникулы?
Элси поджала губы.
— Джимми не в состоянии о ней заботиться. Он открыл новое дело, у него нет на нее времени. А иск о передаче ребенка ему на воспитание подал, только чтобы проучить меня за то, что я осмелилась от него уйти. Кэтлин просто никак не может смириться с мыслью, что отец оставил ее, и обвиняет во всем меня. Она злится, что я работаю, и ей нравится после школы оставаться у Сэран Бимиш в деревне. Она любит детей Сэран. Иногда я просто не знаю, что делать. — В глазах ее появились слезы.
— Когда брак распадается, дети всегда страдают, но это пройдет, — попыталась успокоить ее Мэриэл.
Сзади раздался мужской голос, глубокий, холодный и резкий:
— Мэриэл, вы закончили с документами?
— Нет, — ответила Мэриэл, быстро оборачиваясь и прикрывая Элси от излишне наблюдательного Николаса.
— Мы их ждем.
Она кивнула.
— Я принесу их мистеру Маккабе, как только они будут готовы.
— Спасибо.
Когда он вышел, Элси сказала:
— Боже, он великолепен! Но от его взгляда по коже бегают мурашки. Не хотела бы я с ним поссориться. Джимми только ранил мое сердце. А этот парень способен оставить шрам на всю жизнь.
— Уверена, он не кровожаден, — произнесла потрясенная Мэриэл.
Документы носили общий характер. Закончив перевод, Мэриэл отнесла их в апартаменты министра и прочла ему, Николасу и еще нескольким мужчинам. С тревожно сжавшимся сердцем она узнала самого старшего — дипломата высокого ранга на пенсии, считавшегося специалистом по Азии. Он мог знать ее родителей, но ничем не выдал, что узнал ее.
В этот вечер делегации ужинали по отдельности, так что в ее услугах нужды не было. Поужинав и поплавав в бассейне, Мэриэл пару часов провела у себя в комнате, пытаясь расслабиться, но призраки прошлого становились все навязчивее, отнимая всякую надежду на отдых, не говоря уже о сне.
В конце концов она сдалась и, подойдя к окну, выглянула на улицу. Полумесяц освещал территорию бледным, тусклым светом. Отель сверкал огнями, и, хотя дорожки все еще освещались фонарями, между деревьями никто не прогуливался.
Она выбрала светло-коричневые брюки, легкую кремовую майку, накинула на плечи мягкий бежевый свитер и вышла, не понимая, что за безудержная сила влечет ее в благоухающую ночь.
