Но он хотел предложить ей от сердца и от души самые прочные отношения. Он был уверен, что она согласится на его предложение, зная о его любви к ней.
Взяв продукты, Грэй вышел из машины и направился вверх по дорожке. В доме было темно, он улыбнулся, услышав, как шумит вода в душе. Он поборол соблазн присоединиться к Мэрайе.
В кухне он распаковал продукты. Поставил приборы, в центре стола поместил свечу и зажег ее. Подарок положил под салфетку. Грэй включил свет и стал ждать Мэрайю…
Скоро она вышла из ванной и появилась в дверях кухни.
Дыхание у него остановилось.
Одетая в алый шелк и кружево, Мэрайа казалась соблазнительным видением. Прозрачное кружево охватывало ее груди, шелковый материал вился вокруг ее ног мягкими ниспадающими складками.
Он едва выдавил из себя:
— Привет.
— И тебе привет, — промолвила она хрипловатым голосом. И двинулась навстречу ему, покачивая бедрами.
Грэй мгновенно почувствовал, как горячая волна желания охватила его.
— Я убирала одежду и наткнулась на эту рубашку. — Она коснулась пальцами прозрачного кружева в фестонах, подчеркивающего красоту ее полной груди, от которой нельзя было оторвать глаз. — Предполагаю, что ты купил это для меня?
— Да, — Грэй наблюдал, как набухли ее груди под кружевом и напряглись соски.
Мэрайа улыбнулась и провела пальчиком по кружеву, тянущемуся вниз к бедру.
— Ты купил ее одновременно с той персиковой рубашкой?
Провокационный вопрос. Он помнил, что она ожидала от него подобной рубашки в ту первую ночь, и, хотя он преподнес ей тогда строгую персиковую, его желания сосредоточились на пикантном алом варианте.
— Виновен.
Мэрайа двигала пальчиком по бедру от разреза вверх. Он обеспокоенно следил за ней.
— Ты плохой мальчик, Грэй Николс.
— Очень плохой, — согласился он. И с каждой минутой чувствовал себя все более непослушным.
— Придется подумать над соответствующим наказанием.
— Поверь, дорогая, смотреть на тебя в этом лоскутке воздуха одна мука.
— Вот и хорошо, — промурлыкала она. — Тогда все, что тебе надо делать, это смотреть.
Грэй приподнял бровь. Она, должно быть, шутит.
Но нет. Приблизившись, она расположилась у него на коленях. Грэй застонал, когда ее мягкая попка накрыла его напрягшуюся плоть, и он машинально взял ее за бедра.
— Никакого прикосновения, — она убрала его руки, — пока я не скажу.
Мэрайа оглядела праздничный ужин. Окунув креветку в соус, она поднесла ее к его губам.
— Ты раскаиваешься?
— Очень. — Он взял креветку, затем поймал ее за руку, чтобы показать, как он раскаивается. Язык его обвился вокруг одного пальца, потом другого, потом начал ласкать чувствительную кожу между пальцев. Ее глаза потемнели и подернулись дымкой, дыхание стало прерывистым.
