— Быстро учишься, — одобрительно произнесла Мэрайа. Грэй наполнил их бокалы вином.
— «Дурь», «дру», — задумчиво бормотал он, рассматривая буквы. Усмехнувшись, положил свои буквы «Р», «У», «Д», «Ь» после «Г».
— «Грудь»?
— Я не виноват, это буквы так легли, остальные слова были короче. — Грэй поднял вверх руки: сдаюсь. — А кроме того, мне нравится слово «грудь».
Она вздрогнула, ее соски напряглись, безжалостно напоминая о том, как давно к ним не прикасались руки, горячий влажный рот…
Мэрайа сделала глоток вина, надеясь, что алкоголь снимет нарастающее возбуждение.
Ее глаза сузились.
— Ты уверен, что никогда прежде в это не играл?
Из его груди вырвался раскатистый смех.
— Конечно, нет.
— Ты жульничаешь?
Грэй покачал головой, нисколько не обидевшись на ее обвинение.
— Ты решила поиграть в эту игру, радость моя, не я.
Сделав еще глоток, она допила вино, почувствовав, что тело немного расслабилось.
— У тебя слишком легко получается, — обвиняющим тоном заявила она.
Скрыв улыбку, он взял бутылку и вновь наполнил ее бокал. Но когда в следующее мгновение он составил слово «лонолюб», Мэрайа расхохоталась.
— Нет такого слова.
Но Грэй лишь небрежно выбирал себе новые буквы.
— Есть.
— Докажи. Где у тебя словарь? — И она вскочила на ноги. Но Грэй схватил ее за руку.
— Мне не нужен словарь, я сам отношусь к лонолюбам.
Его большой палец поглаживал ее запястье с внутренней стороны. Пульс Мэрайи участился.
— Рассчитываешь, что я поверю тебе на слово? — произнесла она, чувствуя, что ей не хватает дыхания.
— Ни в коем случае! — Настойчивость читалась в его глазах, полных неутоленного желания. — Одних слов, безусловно, мало. Ты хочешь доказательства? Я докажу тебе. — Он опустился перед ней на колени. — Через секунду наши губы сольются, ненаглядная моя, — хрипло пробормотал он и с силой прижался ртом к ее губам. Это был медленный, эротичный и искусный поцелуй.
По ее телу пробежала дрожь, вызвав тихий стон, и она закрыла глаза и отдалась бездумной неге, охватившей ее тело. Рука, ласкавшая ее волосы, стала решительнее, и мелодия поцелуев перешла от медленного соблазнения к более страстным мотивам. Она всем телом ощущала его зов, чувствовала его желание в том, как внезапно и порывисто его губы опустились на ее рот и полностью завладели им.
Не прерывая поцелуя, Грэй придвинулся ближе, задев доску и разбросав квадратики с буквами. Но игра больше не интересовала Мэрайю. Все, что теперь имело значение, — это рука, крепко охватившая ее грудь, и упоение, которые она впитывала с поцелуем Грэя.
