Друзья думали, что Мэтт сошел с ума, когда поддался на уговоры Кристал сдать свою сперму в банк и сделать вазэктомию. Он точно думал не головой. Даже сейчас мысль об этом заставляла его вздрагивать.
Он понял, что Кристал не любила его и не хотела создавать с ним семью.
И вдруг чудо — Дженни Эймс носит его ребенка.
Он безрадостно засмеялся. Может, надо забыть имя Алексис и назвать малышку Фейт [1]?
Судьба не благоволила к ней. За исключением первого месяца беременности, Дженни не мучилась утренней тошнотой. Но сейчас без четверти шесть, Мэтт может появиться с минуты на минуту, чтобы повести ее на вечеринку, а она сидит в ванной, пытаясь усмирить рвоту.
Да, от этого вечера не стоит ожидать ничего хорошего.
Последние несколько дней она жила в страхе, что Мэтт на ужине не сможет нормально общаться с ее клиентами. Конечно, он никогда не бывал грубым. Но вряд ли ему будет интересна идея создания приюта для несовершеннолетних мам или то, что фонд выделил деньги на финансирование программы по изданию сборника поэзии старшеклассников.
Мэтт наверняка считал, что достаточно было просто выписать чек. Возможно, он даже скептически относился к благотворительности.
Нет, он определенно не сможет вписаться в компанию ее клиентов.
Ее желудок вновь напомнил о себе, и она склонилась над унитазом.
Раздался резкий стук в дверь.
«Нет на свете справедливости», — подумала Дженни.
— Ты очень бледная, — сказал Мэтт, как только она открыла дверь.
— Все хорошо, — запротестовала она. — Небольшое недомогание.
— Это часто случается?
«Только когда я знаю, что ты скоро придешь», — подумала она.
Она не хотела признавать, что у нее еще и сердце начинало биться чаще, и под ложечкой сосало всякий раз, когда он появлялся.
Она и до него видела красивых мужчин, очаровательных мужчин, щедрых мужчин… но никто не обладал такой внутренней энергией. Стоило ему посмотреть на нее своими восхитительными шоколадными глазами, и она теряла связь с действительностью. Весь мир исчезал.
— С тобой все в порядке?
— Что? — Дженни пришла в себя. Она не хотела возвращаться ни к реальности, ни к этому мужчине, который, судя по всему, собирался забрать ее ребенка.
— Ты стояла, пристально глядя на меня, потом покраснела и тут же стала белой как простыня. Мне показалось, что ты упадешь в обморок. Позволь мне войти. Тебе стоит полежать несколько минут.
— Нет. — Она не разрешит ему войти в ее дом, ее убежище, он и так пробрался во все остальные уголки ее жизни. — Со мной все в порядке. Пора идти, иначе мы опоздаем.
