Она подавила смешок.
— Разве я должна спрашивать разрешения куда-то пойти?
— Я беспокоился, — гнул свое Оуэн. — У тебя нет ни капли разума, а он просто городской парень. Ты могла в сугроб упасть.
— Еще чего. — Она распахнула дверь пошире, еле удерживаясь от смеха. — Заходи, Оуэн, садись. Я поставлю чайник.
— Поздновато в гости ходить... а ты с какой стати опять здесь? — повернулся он к Сэму, сердито сверкнув глазами. — Я думал, ты уже у своих. Дороги чистые, тачку твою прибамбасовую отрыли.
Последнее замечание Сэм проигнорировал.
— Да уж, в гости ходить поздновато. А с чего ты взял, что Джемайму можно беспокоить среди ночи? Она могла уже быть в постели.
— Вот этого я и боялся. Похоже, ей нужен телохранитель, — проворчал Оуэн.
— Согласен. Вопрос в том, кто выступит в этой роли?
Джемайма с грохотом поставила чайник на плиту и сердито уставилась на мужчин.
— Немедленно прекратите, оба! Телохранитель мне не нужен... и мне надоело, что вы все время из-за меня ссоритесь. Сэм вернулся, чтобы помочь натаскать воды...
— Я мог бы привезти тебе целую цистерну на тракторе, сама знаешь. Я так и делал в то лето, когда сломался водопровод и я возил животным воду на луг. Только скажи.
— Ты ей не нужен, Оуэн, — твердо заявил Сэм.
Джемайма, которая только сейчас вспомнила о цистерне и тракторе Оуэна, гадала, почему Сэм отвергает такую прекрасную возможность сбежать?
— Насчет цистерны неплохая мысль, — заметила она, чувствуя себя виноватой в том, что Сэму пришлось столько работать.
Через секунду она пожалела о своих словах. Оуэн расплылся в довольной улыбке, а Сэм помрачнел. Господи, научится она когда-нибудь понимать мужчин?
Оуэн встал.
— Увидимся утром... не беспокойся насчет чая. Я и так уже должен спать. Ты тоже ложись, отдыхай. Может, отдашь мне своих коров? Я их подою вместе со своими.
— Нет необходимости. Сэм починил старый мотор дяди Тома, — сообщила Джемайма, и настроение соперников поменялось на противоположное.
Ох уж эти мужчины! Она проводила Оуэна, потом повернулась к Сэму.
— Мне было совсем нетрудно носить воду, — начал он.
— Я почувствовала себя виноватой. Оуэну это не составило бы никакого труда.
— Я ничего не имел против, — упрямо повторил Сэм.
— Ну, теперь ты можешь ехать к своим, в конце концов, ты же для этого сюда приехал.
Спорить с ее безукоризненной логикой Сэм не стал. Вместо этого он отправился спать с чашкой чая в руках: вот и ответ на ее невысказанный вопрос — поцелует ли он ее на ночь.
