— Понятно, почему вы не хотите играть. Вы же уже взрослые и думаете о том, в какой университет поступать после школы…
— Никуда я не хочу поступать, — перебила ее Такия. — Я ненавижу школу.
— И я.
— И я тоже, — поддержала сестер Саба.
— Но иногда в Англии даже лучше, чем здесь, — добавила Джинан, переглянувшись с сестрами.
— Значит, вам не нравиться учиться, но Англия вам нравится? — спокойно спросила она.
Девочки снова замкнулись. Джеслин запомнила их слова, но больше ничего выяснять не стала. Вместо этого она предложила им еще одну игру, но когда уже была готова признать свое поражение, Такия вдруг захихикала.
Шариф, стоявший за дверью библиотеки, вздрогнул. Он так давно не слышал смеха своих дочурок, и когда с грустью подумал, что и вторая попытка Джеслин ни к чему не приведет, ей все-таки удалось рассмешить Такию.
Что происходит с его детьми? — устало спросил он себя. Что и когда он просмотрел?
Когда ему не удалось ничего выяснить у самих девочек, Шариф поговорил с директрисой, но узнал немного. Он даже вызвал на лето их няню, но это ничего не изменило. Девочки упорно отказывались подходить к нему сами, и единственные фразы, которые он от них регулярно слышал, были «доброе утро» и «спокойной ночи».
Но теперь все наладится, напомнил он себе, идя по коридору. Джеслин поможет его дочкам.
Шариф подошел к лимузину, когда вышла его мать.
— Ты снова уезжаешь, не попрощавшись со мной и даже не поздоровавшись?
Подбородок его напрягся.
— Больше не смей забирать детей без моего разрешения.
— Мы всего лишь съездили в летний домик.
— Больше так не делай, — повторил Шариф. — В противном случае я прикажу, чтобы тебя сюда не пускали.
— Как ты смеешь говорить со мной в таком тоне? — оскорбилась Рейна. — Я твоя мать.
— Я имею полное право говорить с тобой в таком тоне, когда ты унижаешь меня перед моими людьми.
— Я тебя ни перед кем не унижала.
— Все слуги знали, что ты должна была вернуться еще вчера вечером.
— Но пробки…
— У нас есть вертолет. Или ты забыла об этом?
— Куда ты сейчас едешь? — сменила тему его мать.
Шариф подавил вспыхнувший в нем гнев.
— Ты знаешь, что сегодня я должен лететь в Париж и что часть своего вчерашнего свободного дня я хотел провести с девочками.
— Я не обязана помнить обо всех твоих передвижениях.
Шариф сел в машину.
— Я попрошу сделать для тебя календарь.
— Тогда сделай его в четырех экземплярах. Я нисколько не сомневаюсь, что твои дети уже успели подзабыть, как выглядит их отец.
