Годы сделали Джеслин только красивее, добавили таинственной глубины ее прекрасным глазам и не затронули фигуры. Но сейчас Шариф видел совсем другую женщину, совсем не ту, с которой провел два с половиной года. И неожиданно его охватила тоска.
Новая Джеслин держалась с ним отстраненно и вежливо и этим ничем не отличалась от тех людей, которые его окружали. Шариф понял, что скучает по прежней легкости в их отношениях, по той юной девушке, которая пленила его. Она была единственной из людей чуждого ему круга, кто относился бы к Шарифу сначала как к человеку и только потом — как к принцу. Джеслин могла посмеиваться над ним, дразнить, смеяться вместе с ним над какой-нибудь шуткой.
Могла любить его.
Теперь Джеслин не смеялась и не дразнила. И не любила его. Возможно, она охладела к нему еще до того, как сказала, что между ними все кончено. Их отношения изменились, когда Джеслин познакомилась с его матерью. Став свободным, Шариф понял, что не успокоится, пока не получит от нее ответы на вопросы, которые не смог задать ей в прошлом, боясь услышать правду.
Осторожный стук в дверь прервал размышления Джеслин. Что хотел сказать Шариф, говоря, что они оба ждали слишком долго? Может, он имел в виду не связывавшие их когда-то отношения, а что-то другое, например, проблемы внутри его семьи? Но если так, то почему смотрел на нее так странно?
— Я вам кое-что принесла, госпожа, — запинаясь, произнесла по-английски девушка лет двадцати. В руках она держала тяжелый поднос с едой и цветами.
— Спасибо, — поблагодарила Джеслин.
— Вам налить чаю?
— Да, пожалуйста. Как тебя зовут?
— Меза, госпожа.
Девушка застенчиво улыбнулась, и на ее щеках показались ямочки. Джеслин сразу же почувствовала к ней симпатию.
— Меня зовут Джеслин. И, пожалуйста, не называй меня госпожой. Джеслин будет просто прекрасно.
— Прекрасная госпожа Джеслин, — повторила Меза, наливая чай.
Губы Джеслин дрогнули в попытке удержаться от смеха.
— Ты здесь работаешь?
— Да, госпожа. Я ваша горничная. Ваш чай готов.
Джеслин села за столик. К чаю прилагались обмазанные медом булочки с орехом и фисташками. Они были такими вкусными, что, позабыв обо всем, девушка наслаждалась их вкусом и, не думая о приличиях, слизывала стекающий с пальцев мед, поэтому появление Шарифа, вошедшего без стука, привело ее в смущение. При виде его лица она нахмурилась.
Шейх сел напротив, но смотрел словно сквозь нее.
— Надеюсь, с твоими детьми все в порядке? — с тревогой спросила Джеслин.
