Николь обняла своего мужчину так крепко, как только могла. Судорога наслаждения пронзила ее подобно электрическому разряду. Пока волна за волной сотрясали ее тело, Питер тоже потерял над собой контроль, перестал сдерживаться и, содрогнувшись в последнем пароксизме страсти, излил в Николь свою жизненную силу.
Когда Питер приподнялся и хотел выйти из нее, Николь страстно прошептала: «Нет», — боясь, что волшебство прекратится. Любовники застыли в мучительной истоме, затем снова возобновился дразнящий ритм движений. Николь изо всех сил сжимала бедра Питера коленями, прижимая губы к его горящим губам.
Его мужественность обрела новую силу; все глубже погружаясь в женщину, Питер старался как можно дольше продлить наслаждение. Сначала его бедра двигались медленно, но с каждой секундой удары становились сильнее. Николь чувствовала, как член его, упругий и нежный, настойчиво ласкает ее лоно, продвигаясь глубже и глубже. За секунду до взрыва касания стали чаще, потом Николь издала крик наслаждения. Это было так прекрасно, что она выгнулась дугою, удерживая его в своем лоне, желая, чтобы блаженство длилось вечно. Когда все закончилось, по ее щекам потекли слезы.
Наслаждение измучило ее. Питер оказался таким великолепным, таким умелым и страстным любовником, что Николь чувствовала себя совершенно опустошенной.
Казавшийся неутомимым, Питер перенес Николь в ванную комнату. Вместе они стояли под душем. Жемчужные капли воды, стекавшие с женщины, Питер ловил языком, покрывая поцелуями трепещущее тело. Потом он осторожно намылил мягкой губкой Николь и себя. Женщина покорно подчинялась, сгибаясь и разгибаясь по его просьбе, раздвигая ноги, когда он мыл ее там, где она никому бы до этого не позволила даже коснуться. Потом мягкую губку заменили горячие губы мужчины.
Внезапно Питер снова поднял ее и быстро понес в спальню, едва промокнув большим махровым полотенцем. И в следующее мгновение он уже лежал на спине на кровати, а Николь сидела, оседлав его бедра. Гордо выпрямившись, напоминая всадницу на коне, она задавала собственный ритм их бешеной скачке. Руки Питера стиснули ее грудь, с его уст срывались стоны наслаждения. Внезапно он перевернул женщину на спину, вновь вошел в нее и продолжил неистовые ласки. Вскоре оба уже кричали в экстазе, одновременно сотрясающем их тела.
…Потом Николь без сил лежала на широкой кровати. Рядом, по-хозяйски обняв ее бедра рукой, растянулся Питер. Николь испытывала небывалое прежде умиротворение. Восхитительное блаженство охватило молодую женщину! Ее тело было полно сладкой истомы, мысли легко парили в воздухе. И этого она могла не узнать, если бы Пит Джефферсон не вернулся!
