— О, Тави-Тук, — блаженно прошептал Питер. — Ты чертовски хороша. Так больно от этого.
Соски нежной груди заострились под языком Питера. Чувственный трепет пробежал по телу девушки. Его рука скользнула в разрез халата, и большая раскрытая ладонь тронула нежный холмик завитков мягких волос, закрытых кружевом.
— Пит, дорогой! — шептала Николь, извиваясь, взбудораженная непривычными ощущениями. Девушка желала стать еще ближе этому мужчине. — Мне нужно… я не знаю… чего-то хочу…
Еще более страстный поцелуй прекратил ее нежный стон. Легко скользя опытными ласковыми пальцами по гладкой коже, Питер плавным движением сдвинул кружева бикини с волшебного холмика. Николь уже задыхалась, ощущая горячий язык, который толчками двигался у нее во рту, почти теряя сознание от силы нахлынувших чувств.
Обнаженную грудь покалывали мелкие волоски на его широкой груди. Опять страстный язык Питера нашел нежные монетки темных сосков. Николь пьянела от его поцелуев. От теплого мужского запаха кружилась голова.
Питер поднял любимую на руки и понес в дом, в комнате уложил ее на ковер и встал на колени между ее раскинутыми ногами. Девушке было тяжело дышать, она чувствовала, что теряет контроль над собой. Полная луна, заглядывающая в окно, стала свидетелем того, что произошло между ними.
Питер снял с себя джинсы и тенниску. Когда же он прикоснулся к тому месту на ее теле, которое вожделело больше всего, девушка пришла в настоящее неистовство, корчась под горячими ласками и сладострастно ища его неутомимые губы.
— Прости меня, знаю, я спешу. Попробуй расслабиться насколько возможно, — шепнул он. Питер показал любимой, как надо обхватить его ногами. — Хорошо, сладкое сердечко, — слышала она слова поощрения ее не всегда умелых действий.
Внутри, казалось, все сжималось от нежных подвижных пальцев, путешествующих по ее телу. Восторг и мука слились воедино, но Питер пока не утолял ее жажды, хотя она так и выгибалась ему навстречу в пламени пожара, который требовалось потушить.
Вдруг Николь почувствовала внутри себя нечто большее, чем пальцы, сердце сжалось, и она едва не лишилась сознания от блаженства. Питер легонько приподнял ее бедра и начал медленно двигаться, с каждым осторожным глубоким толчком жарко выдыхая ее имя. В его ласках не было торопливости, этот первый миг сладостного слияния надлежало продлить, насладиться им в полной мере. Женщина тоже повторяла его движения созвучно древнему ритму.
Тело Николь словно расплавилось, превратилось в кипящую лаву, каждый нерв трепетал, отзываясь на новые, ни с чем не сравнимые ощущения. Какое счастье дарить наслаждение любимому и принимать от него дар любви! Теперь все сомнения отступили. Это — Пит Джефферсон. Пит, ее любовь!
