А вот он, Иуда, здесь копает землю, перевязывает поломанные лозы, а по ночам, он у этой женщины...
"Стой, Иуда, что ты делаешь, ты с ума сошел!"
Он обернулся. Перед ним стояла она и смеялась.
"Глупый, смотри, ты выдергиваешь лозы с корнями и топчешь их".
Но лицо Иуды стало страшным.
"Отойди от меня, сатана".
Он бросился бежать прочь от виноградника.
* * *
Через несколько дней Иуда опять ходил с Учителем. Иногда бывало так, что ученики оставляли Учителя на несколько дней. У многих были семьи, и они уходили к ним на короткий срок и потом возвращались.
Учитель ни о чем не спрашивал уходящих.
Они рассказывали иногда часами. Впрочем, знали, что Учитель все знает и без рассказов.
Знал об этом и Иуда, хотя ни о чем не рассказывал.
Когда он возвращался, он думал, что будет лежать у ног Учителя, поведает все и выпросит прощение. И вместе с прощением придет благодать.
Но когда пришел, ничего не сказал. И не было ни прощения, ни благодати.
За Учителем ходили женщины: это было необычайно, потому что раввины чуждались женщин.
От присутствия женщин было кругом как-то мягче, нежнее.
Но это нисколько не нарушало внутренней простоты духовной семьи Учителя, настолько здесь был особый какой-то дух, что даже его враги никогда не ставили ни ему, ни его ученикам в укор это присутствие.
Учитель говорил о будущем веке, и о воскресении, что тогда сыны воскресения будут как ангелы, которые не женятся и не выходят замуж.
И казалось, что около него, уже здесь, как там, дух ангельский, дух воскресения.
Иуда раньше чувствовал себя причастником этому духу и совершенной, исходящей от Учителя, свободе.
Но теперь, после его бегства, что-то в нем изменилось. Окружающие его по-прежнему жили в мире, возносящимся над земным, просветленном и совершенном.
Но он уже принадлежал к другому миру.
Когда мимо него проходила Мария из Магдалы, или Иоанна, жена Хузы, он чувствовал, что его сердце бьется учащенней и кровь приливает к вискам.
* * *
Иуда заведовал маленькой случайной казной общины. Обязанность его касалась, главным образом, помощи нищим. Заметили его хозяйственность и поручили ему это дело.
Он исполнял его аккуратно и внимательно.
Но теперь он уже не раз брал монеты из ящика и прятал их в потаенных складках своей одежды.
Почему? Зачем?
Он сам хорошенько не знал этого. Может быть, он еще мечтал о винограднике и о домике, который когда-нибудь надо будет поправить, а может быть просто ему противны были эти оборванные фигуры, лица с печатью унижения и грязные протянутые руки. И не хотелось возиться с ними.
