„Вот камень каменщик положит,
Пройдут влюбленные впотьмах…
Кто жив — живет, кто умер — тоже,
Один — в домах, другой — в томах…“
Лев Яковлевич живет в томах детских книжек, которым он отдал свою жизнь. Снимите шапки, — умер настоящий человек!
А на этой фотографии изображен поэт Михаил Светлов. Это был светлый человек. Всей своей жизнью он оправдал свою фамилию. Он был всегда пьян, весел и мудр. Его любили все. Только очень плохие люди не любили Светлова. Очень плохие. Его шутки и афоризмы переходили из уст в уста и превращались в фольклор.
„Михаил Аркадьевич, — сказал я ему как-то. — Это правда, что вы сочинили куплет“:
„Хорошо, что Ю. Гагарин
Не еврей и не татарин,
Не тунгус и не узбек,
А наш, советский человек“?
Он задумался, а потом сказал:
„Нет, это не я сочинил. Вообще, мне приписывают Бог знает что. Я в своей жизни сочинил только одну эпиграмму. Даже не эпиграмму, а надпись на публичном доме: „За плоть заплоть!“
Однажды ко мне позвонили, незнакомый голос сказал: „Что ж вы, гады, делаете? Светлов лежит при смерти, совсем помирает старик, и ни одна дрянь ему не поможет. Хоть бы продуктов ему купили, сволочи!“ — „Кто говорит?“ — „Это я вам говорю“. И трубку повесили.
Обеспокоенный, я набрал номер Светлова.
„Чего тебе? — сказал знакомый, картавый голос. — Чего тебе нужно?“
„Что с вами, Михаил Аркадьевич? Вы больны?“
„Конечно, болен. А кто теперь здоров?“
„Может быть, вам помочь?“
„А что ты можешь делать? Эй, ты, — закричал он кому-то в комнату, — не смей подметать мусор. Это мой мусор!“
„Ну, раз вы так кричите, значит все хорошо, — сказал я. — Так вам ничего не нужно?“
„Нужно, — подумав, сказал он, — мне нужен холодильник!“
„Зачем вам холодильник?“ — удивился я.
Он шепотом раздельно сказал:
„Чтобы было куда прятать мой темперамент“.
Я представил, как на его лице появилась знаменитая вольтеровская улыбка, и сказал:
„Хорошо, я вам достану холодильник“.
Я повесил трубку и горячо пожалел, что произнес эти слова. Где я ему возьму холодильник?
„Девушки, где продается холодильник?“ — спросил я сослуживиц.
„Да что ты. Толя, — защебетали девушки, что ты, за холодильниками надо стоять 3–4 года, там очередь, проверки… Что ты, это невозможно“.
„Хорошо, — сказал я. Я поднял трубку и позвонил министру торговли. — По весьма важному делу, — сказал я секретарше. — Товарищ министр, умоляю вас, помогите мне достать холодильник для замечательного советского поэта Михаила Светлова“.
„Вы с ума сошли“, — сказал министр.
