— Пошли к приятелю Летуна, — сказал Гробовщик.
Гробовщик и Могильщик были реалисты. Они прекрасно понимали, что у них нет второго зрения и слуха. Поэтому они широко пользовались услугами стукачей, среди которых были и уголовники, и честные налогоплательщики. Они так ловко работали со своими «источниками», что ни один стукач не знал о существовании другого и лишь немногие были известны миру именно в этом качестве. Но без стукачей большинство преступлений так и остались бы нераскрытыми.
Итак, детективы начали опрос тех «источников», кто имел дело с мелкими жуликами. Они понимали, что эти люди не помогут им разыскать Дика, по крайней мере сегодня. Но зато они могли выйти на очевидцев, на тех, кто видел, как и куда разбегались белые налетчики.
Для начала они зашли в отель «Маленький рай» Большого Уилта на углу 135-й улицы и Седьмой авеню и немного постояли у стойки круглого бара. Они выпили по два виски и поговорили о налете.
Табуретки у бара и ближние столики были заполнены броско одетыми людьми разных цветов кожи и профессий, готовых платить за кондиционер и профессиональные улыбки цыпочек-барменш. Толстый черный управляющий отказался взять деньги за виски, и детективы не возражали. Они могли себе это позволить: в «Раю» дела велись честно.
Затем они перекочевали в заднюю часть ресторана, к оркестру, разглядывая танцующие черные и белые парочки, слушая, как переговариваются валторны и саксофоны.
— Где-то в этих джунглях валяется ключ к нашей загадке, — сказал Гробовщик. — Только где его искать?
— Да, это все равно как на улице: тротуары говорят на своем языке, но его никто не может расслышать.
— М-да, — согласился Гробовщик. — Не придумали еще алфавит.
— Да уж если бы мы научились понимать этот язык, то живо разгадали бы все преступления на белом свете.
— Пошли-ка лучше, — сказал Гробовщик, — а то джаз уж больно разболтался.
— И дело не в том, что он много говорит, — подхватил Эд, — а что ты не знаешь, что делать с его словами.
Они оставили парочки судорожно обниматься, разгадывая речи саксофонов, и пошли к своей машине.
— Жизнь, конечно, прекрасна, да многовато вокруг подонков, — молвил Могильщик, усаживаясь за руль.
— И не говори, — откликнулся Гробовщик. — Как собак нерезаных.
Они свернули на 132-ю улицу возле нового жилого комплекса, остановились в темном уголке, вырубили мотор, выключили фары и стали ждать.
Минут через десять к ним подошел стукач. Это был сутенер с блестящими волосами, в белой шелковой рубашке и зеленых шелковых брюках. Он сидел рядом с детективами в баре, повернувшись к ним спиной, и разговаривал с коричневой блондинкой. Он быстро открыл заднюю дверцу и нырнул в темную машину. Гробовщик обернулся к нему и спросил:
