Сначала мы глазам не поверили: на каждом снимке светло.
Хорошая резкость.
Отчетливо виден каждый предмет обстановки.
Только теперь квартиры выглядели такими, какими они были, пока оставались целыми и там жили люди, хотя ни одного человека в комнатах не было…
Я не ослышался: никаких развалин, все воскресло?
Именно так, Таддель, да еще кругом чистота и порядок.
Ни мерзких пауков, ни голубиного помета. Одна из квартир даже казалась весьма уютной.
Рояль стоял посреди комнаты целехоньким. Сверху лежали раскрытые ноты, на всех клавишах красовались пластиночки из слоновой кости. А на софе, которая несколько дней назад, когда ее снимала Марихен, выглядела рухлядью с клочьями набивки и торчащими пружинами, теперь появились подушки. Хорошо взбитые, круглые и квадратные. В углу софы, между взбитыми подушками, сидела кукла, черноволосая и круглоглазая, немножко похожая на нашу сестричку. Правда, Лара, — совсем как ты, когда ты только научилась ходить.
На кухне стоял стол, накрытый к завтраку на четыре персоны: масло, колбаса, сыр и яйца в специальных рюмочках. До сих пор вижу перед собой эти фотографии. Удивительно четкие, до мельчайших подробностей. Солонка, чайные ложечки, прочая мелочь, хотя Старая Мария снимала без вспышки.
На плите, которая фотографировалась особо, из чайника даже шел парок, будто кто-то невидимый — скажем, хозяйка — собралась заварить чай или кофе.
И вообще, все квартиры имели вполне жилой вид.
В некоторых лежали толстые ковры, стояли мягкие кресла, даже кресло-качалка, на стенах висели картины, изображавшие заснеженные горные вершины…
И везде тикали часы. Можно было узнать точное время…
…если бы мы были постарше и умели бы это делать.
В одной из комнат на низком столике стоял игрушечный рыцарский замок с башней и подвесным мостом. Вокруг оловянные солдатики. Конные и пешие. Будто собрались на войну. Среди них раненые, на головах — повязки. А по полу вилась железная дорога, изогнутая восьмеркой, со стрелкой перед вокзалом. На рельсах замерли пассажирский состав и паровоз. Будто вот-вот тронется с места; перед семафором его ожидал другой паровоз, к которому было прицеплено несколько товарных вагонов.
Это была электрическая железная дорога фирмы «Мерклин». До сих пор помню ее трансформатор.
Словом, там жили мальчишки — может, даже близнецы; один, вроде меня, играл с замком, а другой, похожий на тебя, — с железной дорогой.
Но у Старой Марии получились только игрушки, мебель, напольные часы, швейная машинка…
