На улице другой мир. Ликует солнце, щебечут птицы, бушует зелень. Сразу хочется жить.
Возвращаюсь и вижу двоих на подоконнике общежития. Это Игорь и Толя. Хочу пройти мимо незамеченной, но Толя засек меня за версту и кричит на всю улицу:
— Эй, Кубик! Ты целоваться умеешь?
И смеется, как дурак. Просто ржет, умирает со смеху. Сострил! Тоже ягодка, этот Толя! Нет такой девушки, чтоб он не задел, не окликнул. Толя длинный и черный, как ворона. И, как ворона, вечно каркает. Если бы не Игорь, обрезала б я ему язык-то, живо бы угомонился, в карман за словом не полезла бы. А так и Игоря можно ненароком задеть и обидеть. Нашел с кем заниматься! Наверно, поручили но комсомольской линии, иначе не представляю, что могло привести Игоря к Толе. Такого лодыря надо поискать. Еще ни одного экзамена не сдал с первого раза. Какая сила держит его в университете, не знаю. Да еще и стипендию получает — не станет же он бесплатно учиться! Ха! Вообще-то по закону стипендия принадлежит Мариоре, а не ему. Но получает Толя. Дело в том, что Мариора материально обеспечена. А этот балбес нуждается. Вот студенческий совет и решил… Отец Мариоры — председатель колхоза, и в его семье только трое детей. А Толин отец работает гармонистом в клубе, и детишек у него целая дюжина. То, что он зарабатывает на свадьбах да крестинах, — не в счет. Халтура не считается. Кроме того, он вечно жалуется на нехватки. Да тут хоть мешками деньги получай, все равно не хватит, если у тебя такие отпрыски, как Толя. Берет пройдоха за Мариору стипендию и не краснеет. Еще и зовет Мариору расписаться в ведомости, когда та забывает. Видите ли, его сиятельство материально не обеспечен. А чтобы тянуть на стипендию — трудолюбия не хватает, надеется на сознательность других. На месте Мариоры я ему такую сознательность показала бы, что забыл бы и свое имя. Все возмущаются в группе таким безобразием, а толку-то что? Если еще и Толя учится, то не знаю, кто неученым останется.
Притворяюсь, что не услышала его дурацкую реплику, и прохожу мимо с поднятой головой. Только эти черти не оставят тебя в покое — прыгнули вниз, загородили дорогу. Видно, им хочется учиться так же, как кошке лизать соль. Толя совсем обнаглел:
— Слушай, Кубик, грех не только в том, чтобы делать что-то недозволенное, но и в том, чтобы не делать. Это сказал великий философ!
— Бедный философ не подозревал, что ты тоже когда-то возьмешься за науку.
— Серьезно! Есть грех воздержания.
