Хавьер вальяжно откинулся на спинку стула.
— И как ее называли одноклассники?
— Лу или Бель было бы вполне нормально, но вот Лубе… Подростки могут быть такими жестокими.
— Но в конце концов она окончила школу и все стали называть ее так, как она предпочитала.
— Конечно, — согласилась Роми. — А как насчет тебя? У тебя было какое-нибудь прозвище?
Она сомневалась, что кто-то осмелился бы дать ему прозвище.
— Нет.
В школе Хавьеру пытались дать грубое прозвище, но он выражал свои протесты с помощью кулаков, из-за чего несколько раз оказывался в кабинете директора и был в шаге от исключения.
— Мое прошлое хорошо задокументировано.
— Да, мне знакома история о том, как плохой парень из низов прокладывал себе путь к успеху и в конце концов стал миллиардером, — произнесла Роми с дерзкой улыбкой. — Вот только он не любит распространяться о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться на пути.
На его теле были шрамы, говорящие о том, насколько тернист был этот путь. Она видела их, водила по ним пальцем, касалась их губами. И смотрела на него с недоверием, когда он уклонялся от ответов на вопросы «где?», «как?» и «почему?».
Ей хотелось знать, что прячется за маской неприступности и искушенности, стать той единственной, кому бы он доверил все самое сокровенное.
Вот только он проделал тот путь в одиночку и доказал, что ему никто не нужен. Он был одиноким воином, бросившим вызов судьбе.
Хавьеру удалось победить в этой схватке, и он стал живой легендой в мире большого бизнеса.
Всю обратную дорогу Роми молчала. Когда они приехали в отель, был уже двенадцатый час.
День прошел замечательно, и она, снимая туфли, сказала об этом Хавьеру.
Повернувшись, она обнаружила, что он стоит слишком близко. Ее глаза расширились, когда он неожиданно взял ее лицо в ладони и накрыл ее губы своими.
Поцелуй был таким нежным, что у нее даже не возникло мыслей о сопротивлении. Его язык медленно проник в глубь ее рта, и Роми захлестнула волна давно забытых эмоций.
Она пыталась убедить себя, что не хочет этого, но разве можно было обмануть свое тело?
Одна его рука легла ей на затылок, а другой он притянул ее бедра к своим, и Роми почувствовала, как он возбужден. Она вся задрожала, когда его ладонь скользнула под ее джемпер и сжала грудь.
Бутон соска затвердел от его прикосновения, и из ее горла вырвался приглушенный стон наслаждения. Выгнувшись дугой, она подняла руки и запустила пальцы в его волосы.
Этого было недостаточно, и она не возражала, когда он стащил с нее джемпер и ловким движением расстегнул ей бюстгальтер.
