— Сарай в ста метрах за твоей спиной.
В сарае они нашли кусок фанеры.
— Этого хватит, мисс Красивые Ножки. Возьмись за меня одной рукой, а другой держи фанеру. Этот ветер может запросто вырвать ее из наших рук. Готова?
Гизелла прикусила губу и кивнула.
Несколько долгих страшных минут они добирались до бунгало. Гизелла падала, фанера вылетала из ее рук. Ураган «Брут» впечатлял. Они боролись со штормовым ветром страшной силы…
Спустя некоторое время Митч вбил последний гвоздь в фанеру.
— Думаешь, выдержит? — Гизелла посмотрела на доску, которая гнулась и скрипела.
Митч промолчал, он не мог заставить себя сказать ей правду. Даже страшно было подумать, что могло бы произойти, если бы барьер не выдержал.
И он не мог ей об этом сказать.
— Конечно. Я вбил так много гвоздей в нее, что понадобится неделя, чтобы оторвать их все.
«Или она просто порвется под натиском «Брута», словно лист бумаги», — подумал про себя Митч.
Рев наполнил воздух. «Брут» ворвался в комнаты.
Митч закружился на месте, вбежал в спальню, схватил с кровати подушки и покрывало. Уже через секунду он был рядом с Гизеллой и вталкивал ее в крошечную ванную комнату.
— Митч? А этот звук и есть то, о чем я думаю?
Громче. Ближе. Гул сотрясал дом. Люстра в столовой позвякивала. Воздух становился разреженным. Стало трудно дышать. Митч и Гизелла ощутили страх.
— Держись, Дороти, или мы потеряем дорогу в страну Оз и не сможем увидеть Волшебника.
* * *
К счастью, торнадо пронесся над домом и не разрушил его. По крайней мере их убежище, ванная комната была целой и невредимой.
Митч поднял подушку над головой и насвистывал что-то.
— Ураган кончился.
Он поискал что-то на полу и зажег свечу. Комната осветилась мягким светом. Митч поднял свечу, чтобы рассмотреть Гизеллу.
— Ты похожа на промокшую крысу.
Гизелла окинула его взглядом. Его обнаженная грудь была все еще влажной. Капли воды прилипли к ее волоскам, а мокрые шорты обрисовывали все мышцы и выпуклости. Она возбудилась. Ей захотелось притронуться к нему, любить его… Пока он не покинул ее навсегда. Ей захотелось, чтобы он поверил, даже если ей придется всю ночь без умолку нашептывать ему свою историю. Она сделает это. В конце концов, он никуда от нее не сбежит. Однако Гизелла составила и другой план.
— А ты похож на дурачка, — заметила она.
Он усмехнулся, а потом показал на дубовый туалетный столик с мраморной столешницей:
— Нет ли здесь полотенец?
Гизелла наклонилась, чтобы открыть дверь тумбочки, провела своим задом по его бедрам, но поспешила отодвинуться.
