— Ты уверена, что твои родители не станут возражать против еще одного гостя? — спросила Анита.
Гизелла дружелюбно улыбнулась:
— Ну, конечно, они не будут возражать. Ты ведь уже почти член нашей семьи. И если я должна явиться на этот обязательный семейный ужин, то и ты тоже.
— Ты говоришь об этом как о неприятной обязанности.
— Для тех, кто знает моего отца, это не покажется странным.
Гизелла достала ключ и открыла огромную стеклянную дверь.
— Мне кажется, что он очень мягкий человек, Джи-Джи.
— Да, с тобой, может быть. Но со мной все не так. Я не думаю, что он когда-нибудь простит меня за то, что я родилась девочкой.
— Ты преувеличиваешь.
Анита посмотрела на нее поверх очков.
— Хотела бы я, чтобы так оно и было, — грустно ответила Гизелла. Она закрыла за собой дверь и крикнула: — Мам, пап, я дома!
Постаревшая и уменьшенная копия Гизеллы вышла навстречу.
— Здравствуй, дорогая! — Она потянулась вверх и поцеловала дочь в щеку. — Здравствуй, Анита, — обняла она ее подругу. — Я так рада видеть вас. Что-то вы припозднились.
Гизелла ласково улыбнулась матери. Казалось, что чем старше становилась мать, тем лучше она выглядела. Ни поседевшие волосы, ни морщинки не повлияли на ее красоту.
— Я надеюсь, что у тебя есть место для еще одного пустого желудка, мам.
Джойс Грант взяла их руки и слегка сжала.
— Ты ведь знаешь, что у нас всегда есть место для Аниты. И твой отец будет рад ее приходу.
— Вы опоздали, — сообщил Джордж Грант из столовой.
— Ради Бога, Джордж, — не согласилась Джойс. — Они не опоздали. Да и обед еще не готов.
— Привет, пап, я рада тебя видеть, — мягко сказала Гизелла, подходя к отцу, который лишал ее присутствия духа, даже когда она была еще маленькой девочкой.
Она прикоснулась губами к его щеке.
Хотя Гизелла была немаленькой, ей приходилось смотреть на отца снизу вверх. Он был высок, строен. Голова его вся поседела, а лицо избороздили морщины. С годами он стал очень сердитым, а ведь когда-то нежная улыбка озаряла его лицо.
— Было бы неплохо увидеть тебя сегодня за рабочим столом. Где ты пропадала? — строго спросил он.
Гизелла привыкла к таким выпадам, она знала, что съежиться и промолчать было бы хуже. Поэтому она спокойно ответила:
— Я… м-м… я проводила маркетинговое исследование в другом районе.
Это была не совсем ложь, но и не совсем правда. Похоже, что такие отговорки начали входить в привычку. Если бы Гизелла не видела свой нос, то могла бы подумать, что он у нее вырос, как у Пиноккио. Но если бы ее отец узнал правду, ей точно бы влетело.
