Подняв взгляд, он увидел, что Триша пристально наблюдает за ним.
— Что, угадала? В самую точку? О, не сомневаюсь, эта Джини использовала все отпущенное ей природой очарование. И добилась-таки своего — подцепила тебя на крючок. Мы с Фредом, что называется, моргнуть не успели, а ты уже влюблен и готовишься вести эту проныру под венец!
Митч тоже усмехнулся.
— Это твоя точка зрения на вещи, я же вижу ситуацию совсем иначе.
— Ясное дело… — начал было Триша, но затем, перебив саму себя, произнесла: — Интересно — как?
— Как есть: я, конечно, влюблен, но и Джини меня любит. Это и есть основа нашего будущего брака.
— Нет, вы слышали?! — хмыкнула Триша, обращаясь к некоему воображаемому собеседнику. Затем взглянула на Митча. — Осел! Что ты несешь?! Любит она… Деньги твои любит, а не тебя. Разве можно быть таким доверчивым!
Митч непроизвольно сжал кулаки. Ему хотелось накричать на Тришу, доказать, что она не права, что Джини в самом деле любит его…
Но зерна сомнений уже дали всходы. Митч не мог не осознавать, что благодаря своим деньгам представляет интерес для охотниц за состоятельными женихами. Он понимал это всегда, но сейчас ему хотелось зажать уши ладонями, не слышать слов Триши, остаться глухим к доводам трезвого рассудка и верить, — верить, верить! — что действиями Джини руководит только любовь.
— Особа, в которую ты имел неосторожность влюбиться, авантюристка, обманщица и… дешевка! — гневно произнесла Триша. — Ногтя твоего не стоит. Но ты доверчиво развесил уши и позволяешь собой вертеть. Стыдно, ей-богу… Недостойно уважающего себя человека!
Дешевка…
Услышав определение, которое Триша подобрала для Джини, Митч почувствовал, что кровь приливает к его голове. Ну нет, он не позволит, чтобы его прелестную, нежную Джини обзывали непотребными словами!
— Эй-эй… — слегка попятившись, пробормотала Триша. — Ты что это? Я-то тут при чем? С красавицей своей разбирайся, а не со мной. Меня ты благодарить должен за то, что вовремя предупредила, не дала подставить шею под ярмо, да и банковские счета сберегла!
— Благодарю! — прохрипел Митч.
И сам удивился — что это случилось с его голосом?
— К твоему сведению, я долго сомневалась, стоит ли показывать тебе письмо твоей невесты, — мгновенно успокоившись, заметила Триша. — А потом думаю, нет, все-таки покажу. Ведь это преступление — не предупредить об опасности, которая тебя подстерегает. Если бы промолчала, потом вовек бы себе не простила.
Митч медленно покачал головой.
