Но лично у меня она особого восторга не вызывала. Частично потому, что я был увлечен Эстер. Кроме того, за исключением этой великолепной женской плоти, ей принадлежала лишь сонная медлительность. Может, ее саму изумляла убийственная власть, которой она обладала. Должно быть, это воздействовало на ее мысли, как воздействует любая мощная природная энергия. Таким же образом, повинуясь инстинктам, гризли или тигр пробуждают могучую силу, подчиняющую себе весь организм — до самых полосок и когтей. Но что за радость быть в тисках природы и выполнять заложенную программу поведения? Способность мыслить являлась самым слабым местом у Сисси. А вот хитростью она обладала, несмотря на кажущуюся простоватость.
Лежа на пляже, куда из забегаловок Силвер-Бич доносился резкий запах горчицы и растительного масла, на котором готовили поп-корн, она отвечала Саймону, голоса которого я не слышал, — он лежал за ней в красных шортах:
— Да ну, чушь какая! Конечно, нет. Мура! Сплетни, дорогой! — Ей все доставляло удовольствие. — Я так рада, что ты привез меня сюда. Здесь так чисто. Божественно.
Мне не нравилось, что Саймон тратит на нее много сил — ему приходилось убеждать ее, переубеждать, учить. Почти все, что он предлагал, она отвергала.
— Да ну, не надо. Это уже было. — И тому подобное.
Тогда он становился грубым. Таким я его раньше не видел. А в том, как он лихо тратил деньги, восторгался, устраивал сцены, бахвалился, льстил ей, было нечто вульгарное. Он развязал язык от напряженной работы и страстной влюбленности; существовал некий предел, после которого он впадал в ярость; гнев ударял ему в голову, образуя сразу два пламенеющих центра — под глазами и по бокам носа. Я понимал этот взрыв: мы бились с невзгодами на одном и том же поле. Происходившее с нами могло бы порадовать Бабушку Лош, предсказавшую подобное, — во всяком случае, ее дух; плоть старой дамы была надежно укрыта в пыли богадельни, в компании таких же финалистов, которым только и оставалось, что гадать, кто уйдет следующим. Так что я засвидетельствовал видимый успех предсказания. Что касается Саймона, то вещи, объединившие нас в детстве, еще до того, как между нами возникали разногласия, опять нас соединили. Полного слияния не произошло, но я любил брата, несмотря ни на что. Когда он стоял, закинув на плечо ее цветастое пляжное платье, то выглядел глуповато, хотя и смело: непринужденный и загорелый у самой кромки воды — казалось, он просто расшалился с этим женским трофеем.
