Элейн подумала о предстоящей разлуке, когда корабль пристанет к Родосу. Он отправится своей дорогой… а она будет осматривать достопримечательности в одиночестве. Что они почувствуют в последнюю минуту? Прощание. Поцелуй… да, они поцелуются. Последнее объятие на причале, а потом Кимон уйдет, шагая широко и легко. Он скоро исчезнет, а Элейн останется на причале, провожая взглядом его высокую великолепную фигуру. Обернется ли он? Да, она в этом не сомневалась. И они помашут друг другу рукой, после чего Кимон скроется за каким-нибудь зданием или другим сооружением. Или же будет постепенно удаляться, пока она не потеряет его из виду. Так кончались почти все романы на корабле. Это казалось невозможным, но, тем не менее, происходило именно так. У Элейн вырвался вздох, и Кимон вопросительно взглянул на нее.
— Что беспокоит мою прекрасную kore? — поинтересовался он.
Легкое уныние Элейн бесследно исчезло, и она весело рассмеялась:
— Если ты действительно хочешь знать правду…
— Конечно, моя дорогая.
— Я думала о расставании… до которого осталось пять дней.
Тишина… настолько глубокая, что, казалось, стих шум прибрежной части города. Но деятельность продолжалась повсюду. Моряки весело шагали, над чем-то смеясь. Рыбаки сушили сети или чинили их. Туристы, продавцы, рев ослов, недовольных тем, что им приходится таскать на себе столько фруктов и овощей. Этот рев продолжался с незапамятных времен, с тех самых пор, когда первый человек стал плохо обращаться с ослами и эксплуатировать их.
— Расставание… — наконец произнес Кимон.
Его голос звучал тихо, но в нем почему-то чувствовалось странное сочетание насмешки и удовлетворения.
Элейн уставилась на Кимона, пытаясь его понять. Казалось, он глубоко задумался, и в его мысли было невозможно проникнуть. Он выглядел так, будто в нем мало человеческого. Не в том смысле, что он был жесток. Просто очень сильно отличался от Элейн.
— Вот наша таверна. — Мужчина резко остановился, разрушив чары, под обаянием которых они оказались незаметно для себя. — Ты должна попробовать amygdaloto. Его делают только на этом острове. Что ты будешь пить?
Они сели под решеткой, увитой виноградными лозами. Позади тихо играли на греческой гитаре, доносился детский смех. Элейн подумала о Джинкс. Девочке так понравилось бы все это! Элейн пообещала себе, что привезет ее сюда, если когда-нибудь представится такая возможность. «Я должна поискать работу получше», — подумала она, решив, что достаточно времени провела за прилавком магазина.
