В эти минуты тишины, минуты полудремы ее порой охватывала нежнейшая любовь к родителям. А еще — волнующее чувство, что с ней произошло нечто драматичное, из ряда вон выходящее: она пала жертвой секты.
Тебя загипнотизировали.
Тебя запрограммировали.
Ты смотришь точно кролик на удава.
Но бывало и по-другому: ненависть ко всем, причастным к ее похищению, догадка: это же садистская пародия на педагогику — сидишь под замком, как наказанный ребенок, и тебе читают банальную мораль. Занятно, что сами психологи именно так описывали то, что с ней якобы проделывали в Церкви.
Позвонила мать, и они мило побеседовали о практических вопросах: хорошо ли ты питаешься, мы пришлем одежду.
Мигрени участились, к ним прибавились кошмары. Стало появляться ощущение, что в этом мире она лишь проездом. Она никак не могла уразуметь, кто она и что делает в этом теле. Ее имя распалось на отдельные звуки, казалось совершенно чуждым. Она рвалась назад, к наставникам и сестрам. Все, что не Церковь, сотворено Сатаной. Чему учит Церковь? Вернитесь в детство. Если у вас есть теория, отбросьте ее. Если у вас есть знания, пожертвуйте ими ради открытой младенческой души.
Запрограммирована.
Загипнотизирована.
Заморочена.
Когда она попыталась как бы в шутку сбежать, ненароком выскользнуть за дверь, ее грубо отшвырнули к стене. Их руки ощупывали ее сверху донизу, она уж думала, что сейчас они разорвут на ней одежду — просто чтобы насладиться треском корейской синтетики; и Скотт в сумраке придвинулся к ней поближе, проявляя дружеское участие, компенсируя нежностью то, что было отнято другими мужчинами, но для секса в знак сочувствия еще рановато, старичок (сказал он себе).
Какое-то время они ехали молча.
Брита сказала:
— Что-то я не совсем поняла насчет мужа. Вид у нее — незамужнее не бывает.
— Массовое бракосочетание. Публичная церемония с участием еще нескольких тысяч пар. Билл называет это "истерия конца тысячелетия". Сжимая миллион минут ухаживаний, нежности, любви в единый сгусток, в снежный ком, стремительно набирающий скорость, ты заявляешь: жизнь должна стать более напряженной, более зримой и сюрреалистичной, должна в панике наращивать темп собственных метаморфоз, — иначе какой в ней смысл? Берешь брак, механизм продолжения рода, дарующий нашему биологическому виду уверенность в его праве на существование, — и обращаешь его в катастрофу, в полный коллапс будущего. Это Билл так говорит. Но, по - моему, он кругом не прав.
