— Да, хороший отец готов отдать жизнь за своих детей, — подхватила Лили. — Я всегда так думала.
Взгляды их снова встретились. Оба не знали, что сказать. Марку хотелось поблагодарить Лили за чуткость, но он понимал: это совершенно излишне.
Потом, словно ничего не произошло, Лили открыла книгу.
— Довольно разговоров, — слегка улыбнулась она. — Вернемся к нашему уроку. Если, конечно, ты не хочешь убедить доктора в том, что ты неисправимый невежда. И он поступит разумно, расставшись с тобой и продав твой контракт золотарю, который чистит выгребные ямы.
Марк улыбнулся в ответ. Он чувствовал, что возникшее между ними напряжение развеялось без остатка.
— Что ж, попытаемся убедить его в том, что ему достался на редкость способный ученик, — сказал он, открывая нужную страницу.
Марк вновь чувствовал себя счастливым. Он был счастлив, что живет в этой древней башне. Он был счастлив, что рядом с ним — эта необыкновенная девочка. Он был счастлив, что у него есть хозяин и этот хозяин постоянно говорит о каких-то премудростях, которые находятся за пределами разумения ученика. Даже грозный голос, иногда доносившийся сверху, не омрачал счастья Марка. Ему казалось, так будет всегда.
Он еще не знал, что все в этом мире имеет конец. Но вскоре ему предстояло убедиться в этом на собственном горьком опыте.
Настал день, когда ему пришлось понять — умение читать нужно не только для того, чтобы разбирать скучные книжные истории. Если бы Марк был чуть более внимателен и бросил взгляд на расписку, которую контролер оставил у дверей башни, он сумел бы прочесть на ней собственное имя. То была расписка на контракт о передаче в дар книги, который они с Лили заключили в его звездный день. Директория наконец-то придала этому контракту законную силу. Знай Марк, что расписка предназначена ему, у него, пожалуй, хватило бы сообразительности спрятать ее в карман. Но он не сделал этого.
Доктор Теофилус тоже проявил прискорбную невнимательность. Во время еженедельного визита в обсерваторию он отнес злополучную расписку вместе с другими бумагами своему суровому деду. Обман, продолжавшийся несколько месяцев, был раскрыт.
Громовой голос графа сотрясал стены башни; затаившись в своей комнате, Марк ощущал вибрацию стен. Потом до него донесся топот бегущих ног и голос доктора, окликавшего его по имени. Страх сковал Марка по рукам и ногам, не давая двинуться с места. Он сжался в комок на кровати, спрятав подбородок в колени. Тело его сотрясала мелкая дрожь. Граф узнал, что внук нарушил его запрет. Теперь чужака вышвырнут на улицу. Он лишится своего пристанища.
