Итак, шумовая стрела остается моей единственной надеждой на спасение. На бегу я достаю ее, резко разворачиваюсь и выпускаю, почти не прицеливаясь. Стрела издает пронзительный звук, и в ответ слышатся испуганные голоса зверей и птиц, но все их перекрывает вой чудовища. Я останавливаюсь и вижу, что стрела не попала в него, а просвистела над его ухом и, пролетев еще несколько метров, вонзается в толстое дерево. Монстр прикрывает уши, протяжно воет. Я выхватываю острый разделочный нож из своего охотничьего пояса и бросаюсь на оглушенного зверя.
— Умри, мохнатая тварь! — кричу я и рассекаю его шею.
Зверь хватается своими лапами за горло, делает пару шагов назад и, пошатнувшись, падает. Шерсть на его теле начинает исчезать, врастать внутрь, и он принимает свой прежний облик.
— Глазам не верю, он опять становится человеком, — произношу я.
Всего пару секунд назад это был огромный мохнатый зверь, готовый превратить меня в мясной фарш, а теперь это уже человек. Он изгибается, тело дергается, кровь начинает внезапно струиться из тех мест, куда попали мои стрелы.
— Ахр-р-р-р… — кровь фонтаном вырывается изо рта умирающего, я еле сдерживаю рвотные позывы.
Не хочу в это верить, я только что в первый раз убила человека. Нет… Марша, приди в чувство! Это не человек! Обычный человек не в состоянии, будучи смертельно раненным, гнаться за жертвой, преследовать ее столько времени. Обычные люди не умеют за пару мгновений обрастать шерстью и становиться похожими на землероев! Нет, ты поступила правильно, у тебя не было выбора. Либо он, либо ты, в живых мог остаться только один из нас.
Демоны раздери, я забыла о пареньке, возможно, сейчас он находится не у людей, а у монстров. Я не могу оставить беззащитного ребенка заложником чудовищ! Надо немедленно пуститься на поиски, но… я едва одолела одну тварь, смогу ли я справиться еще с тремя? Единственное эффективное оружие против них, которое у меня остается, это последняя шумовая стрела и мой разделочный нож.
— Я помогу, — раздается голос в моей голове.
Опять у меня начинаются галлюцинации. Голос, который я перестала слышать с тех пор, как мне исполнилось двенадцать лет, вновь заговорил со мной.
— Помогу, — еще раз эхом отдается в моей голове.
Я осознаю, что не смогу со спокойной совестью вернуться в деревню, не выручив мальчишку, и решаюсь на смертельно опасное преследование. Так, ну вспомни, вспомни что-нибудь, что сможет тебе помочь. Охотник Глека говорил, что когда он рисковал жизнью, то всякий раз обещал себе, что если выживет, обязательно зайдет в местный кабачок и угостит всех посетителей, что и делал. Это что-то вроде заклинания, которое каждый раз срабатывало. Может, мне тоже стоит попробовать?
