— Тори, — Джонатан в два шага преодолел разделяющее их пространство, взял за подбородок и поднял ее лицо, — я просто хочу сказать, что ты приехала отдохнуть, — объяснил он, — а тут началась вся эта шумиха вокруг нас двоих...
— Но ведь и ты пострадал, — напомнила она.
— Я не на отдыхе, — отозвался он.
Тори сдвинула брови. Не на отдыхе? Что же он тут делает? И, в частности, что он делает в доме Бернов? Впрочем, если бы Джонатан хотел ей что-то рассказать, давно рассказал бы.
— Значит, ты не хочешь, чтобы я подвез тебя до дому?
Она подняла глаза и увидела, что он пристально наблюдает за ней.
— Хочу, конечно, — ответила она. — Отец будет только рад не выходить лишний раз из дому. Спасибо за этот вечер, Джонатан, ты действительно отлично готовишь, — добавила она.
— Так я получил прощение за грубость?
Он стоял так близко, что Тори чувствовала идущее от него тепло.
— Ты прощен, — ответила она вполголоса. Джонатан замер, только его большой палец продолжал мягко очерчивать контур ее губ. Взгляд у него потемнел.
— Почему-то мне не хочется, чтобы этот вечер закончился, — проговорил он наконец.
Эти слова эхом отразились в ее мыслях, губы слегка дрогнули от ласки его пальцев.
— Думаю, мы оба знаем, что в конце концов он все равно закончится, — тихо проговорила она.
Джонатан склонил голову и задумчиво посмотрел на нее:
— Ты завтра сможешь быть со мной? — спросил он наконец.
Тори почувствовала, как подпрыгнуло сердце.
— Мне казалось, что ты приехал сюда, чтобы побыть в одиночестве, — напомнила она.
Он засмеялся:
— С некоторых пор я понял, что мне надоело уединение.
— В таком случае мне придется прийти к тебе на помощь и избавить тебя от скуки.
Джонатан смутился:
— Неужели мое приглашение можно понять таким образом? Извини, — пробормотал он, — я не это имел в виду. — Он отступил на шаг. — Мисс Бьюкенен, окажите мне честь провести со мной завтрашний день. Так надо? — добавил он шутливо.
— Принято, — кратко ответила она. — Я охотно проведу с тобой день. Чем ты хочешь заняться? — Ее щеки вспыхнули смущенным румянцем — вопрос прозвучал более чем двусмысленно.
Джонатан тихо засмеялся, улавливая ее мысль, но тут же резко остановился.
Интересно, что же такое могло произойти, размышляла Тори, сидя рядом с ним на кожаном сиденье «ягуара», чтобы изменилась вся жизнь? Может быть, разрыв с любимой женщиной? Ему не меньше тридцати, и вряд ли в его жизни не было сильного увлечения.
Мысль об этом поубавила ее желание провести с ним следующий день. Если он так переживает из-за разрыва, значит, увлечение было достаточно серьезным, и, пожалуй, лучше бы держаться от него подальше.
