— Ну хорошо… — вздохнул он. — А скажи-ка, родной, где тебя самого видели сегодня… часиков этак с трех и до десяти?
Китаец снова насторожился и тревожно глянул на пахана. Но тот опять кивнул: отвечай.
— Ну это… — медленно заговорил Китаец, тщательно подбирая слова. — В общем после трех я одному своему корешу помогал с завода сварочный аппарат… того… этого… вывезти. Потом выпили. А с шести до полдесятого я дома сидел.
— Кто тебя там видел? — быстро спросил Шура.
— Участковый в девять заходил, режим проверял…
— Ясно… — разочарованно произнес Холмов. — Ну, извини, дорогой, свободен…
— А все-таки в чем дело? — спросил Китаец, исподлобья глядя на Шуру.
— Тебе сказали — свободен! — повысил голос Крапленый. Китаец моментально исчез, словно в кинотрюке. Шура в глубокой задумчивости достал папиросу и закурил. На лбу его обозначились морщины, будто трещины на лобовом стекле попавшего в аварию автомобиля.
— Скажи, Крапленый, — спросил он. — Кто сейчас в Одессе может пойти на крупное… очень крупное дело? С «мокрухой», неприятностями, с Комитетом и так далее?
— Из наших сейчас вряд ли кто, — подумав немного, ответил Крапленый. — Не та ситуация после одного… ну, в общем, неважно. Может, из залетных кто… Я слышал, вроде из Днепра к нам бригада штопорил прибыла. Говорят, отчаянные хлопцы, мозоли на ходу состригут…
— Где их можно вычислить? — привстал Холмов, но Крапленый пожал равнодушно плечами и промолчал.
— Понятно… — нахмурившись, выдохнул Шура. — что ж, спасибо, как говорится, и на этом. Извини за беспокойство…
— А что случилось у тебя? — полюбопытствовал Крапленый. Шура смущенно произнес:
— Пока, понимаешь ли, разглашению не подлежит. Впрочем, утром, думаю, ты сам узнаешь… Крапленый кивнул и щелкнул себя по кадыку.
— Стопу примешь?
— Не могу, — развел руками Шура. — На работе не пью — нюх потеряю. Мне пора…
— Чебурашка, проводи!.- крикнул Крапленый. Сопровождаемые ушастым привратником, Шура и Дима, у которого от долгого стояния затекли ноги, вышли в прихожую. Холмов взял с тумбочки револьвер, хотел было положить его в карман, но насторожился, задумчиво покачал его на ладони, затем крутнул барабан и выругался:
— Ну что за публика!.. Два патрона сперли…
— Шурик, так ты что, с бандитами дружбу водишь? — с нескрываемым удивлением спросил Дима, когда они вышли на улицу.
— Так надо, — рассеянно ответил Холмов, погруженный в свои мысли. — Это деловая дружба…
— Какие могут быть общие дела у милиционера, пусть и бывшего, с уголовниками? — не унимался Дима. — Ты что, и на тех и на тех работал? Эта фраза Шуру несколько задела.
