Недостатки новой системы, несмотря на всю ту злость, с которой они преподносятся и сверх всякой меры преувеличиваются, не могут служить обоснованием превосходства советской системы. Конечно, далеко не всеми разделяется такой подход, и значительная часть российского общества продолжает верить в большевизм. Этому несомненно способствовал призыв президента Путина помириться со своей историей, видеть в ней всё — не только плохое, но и хорошее. На самом же деле за этим призывом скрывается нежелание видеть ставшими нормой репрессии и жертвы коммунизма. Такая терпимость к коммунизму объясняется неразделимостью жертв и палачей. На протяжении советского периода нередко вчерашние палачи становились жертвами, а жертвы мстили своим палачам.
В исторических исследованиях, вышедших в последние годы, коммунизм преподносится как наилучший выбор в тех конкретных исторических обстоятельствах.
Коммунисты, привыкшие считать народ слепым и глупым, утверждают, будто бы советские люди не поняли в начале 90-х годов, что за разговорами об улучшении и модернизации осуществлялся проект разрушения советского строя. Другими словами, чуть ли не по пьянке «сожгли» свой собственный дом. Но мы то ещё помним ситуацию того времени, когда одна часть общества выстраивалась вокруг винно-водочных магазинов в то время, как другая — собиралась на многолюдных митингах.
Когда говорят, что «мало кто верно оценивал ход событий», то с этим можно согласиться лишь применительно к приватизации. Хотя её и поддерживало большинство населения в надежде получить свою долю, но сути, действительно, почти никто не понял. И это притом, что ученые проводили экспертизу проекта закона о приватизации, с результатами которой ознакомили депутатов ВС СССР. Но никто не заблокировал представленный на обсуждение проект. О заведомом вреде этого закона, который предоставил право разворовывать общенародное достояние, никто тогда не говорил. Впрочем, может быть, кто-то и хотел выступить, но ему не дали. Наверное, единственная польза того закона состояла в том, что он позволил вскрыть истинную, номенклатурно-бюрократическую природу, так называемой, общенародной собственности.
Теперь, когда «совок» во многом возродился, происходившее на рубеже 80-90-х годов — массовый энтузиазм, многосоттысячные митинги на Манежной, в Лужниках и на пл. Маяковского, новые партии и пр. — кажется спектаклем так и оставшегося неизвестным автора. Сильные мира сего начинали игру по-крупному, предоставив нам возможность побывать на том спектакле, — кому статистом, кому просто зрителем. Многие оппозиционные партии создавались специально для дискредитации коммунистического режима, вроде партии Жириновского. Под такой «дымовой завесой» приватизация шла куда как сподручней.
