1942 год. Встреча в Мценске. Быль или небыль? - Марк Аврутин

К концу второй недели восточной кампании немцам показалось, что война против России ими уже выиграна. Об этом свидетельствует запись, оставленная в своем дневнике начальником Генерального штаба сухопутных войск генералом Гальдером от 3 июля 1941 года. На этого холодного и расчетливого военного такое глубокое впечатление произвели стремительный прорыв немцев, захвативших уже 28 июня Минск, и катастрофические потери Красной армии на Белостокском выступе.

Многие авторы — как российские, так и зарубежные — именно к этому периоду относят первую попытку Сталина предложить Гитлеру «новый брестский мир». Для этого в Кремль был якобы вызван болгарский посол Иван Стаменов. Сталин потребовал срочно «наладить» контакт с Берлином и предложить Гитлеру немедленное перемирие. Взамен он готов был отдать Прибалтику, Западную Украину, часть Белоруссии и Молдавии. Стаменов показался Сталину идеальным кандидатом для выполнения этой миссии: с одной стороны, Болгария являлась союзником Германии в войне, а с другой — дипломата к тому времени уже успешно завербовали советские спецслужбы.

Второй раз Сталин приказал Берия войти в контакт с болгарским послом 7 октября 1941 года. Тогда, как известно, после разгрома советских войск под Вязьмой и Брянском Москва практически осталась без защиты. И 8 октября после взятия Орла начальник штаба Верховного Главнокомандования генерал Йодль доложил Гитлеру: «Мы без преувеличения окончательно выиграли войну». На следующий день личный пресс-секретарь Гитлера заявил аккредитованным в Берлине корреспондентам: «Все военные задачи нами решены, с Россией покончено».

Существуют две версии того, что произошло потом. По одной из них Стаменов отказался быть посредником, а по другой — болгарин все же донес предложения Кремля до Гитлера, но тот отверг их — Гитлеру мир был не выгоден. Эти попытки, предпринимавшиеся Сталиным в 1941 году, действительно напомнили многим авторам действия Ленина в 1918 году по спасению государственности и, главное, своей власти. Об этом написали впоследствии в своих мемуарах советские военачальники Жуков, Москаленко, Судоплатов, писатель-историк Волкогонов в книге «Триумф и трагедия», британский историк Алан Буллок в книге «Гитлер и Сталин». Все они ничтоже сумнящеся назвали эти сталинские усилия «новым брестским миром».

А вот третья попытка, состоявшаяся в начале 1942 года, когда немцы под Москвой отступали, и стратегической инициативой целиком владела Красная армия, которая по расчету Сталина должна была к концу года выйти на государственную границу СССР, в схему «брестского мира» уже никак не укладывается. Впервые документы, подтверждающие факт советско-германской встречи зимой 1942 года в Мценске привел писатель Владимир Карпов в своей книге "Генералиссимус" (Москва, 2005, том 2). Все другие авторы, писавшие об этом, никаких документов не приводят. Сам Карпов считает, что Сталин тогда просто блефовал: «стране требовалась передышка» для пуска производства на эвакуированных в Сибирь и Среднюю Азию заводах и для формирования новых воинских частей. И Сталин приказал разведке найти выходы на немцев, чтобы предложить гитлеровскому командованию, как ему казалось, деморализованному активностью советских войск, перемирие и даже больше — «коренной поворот в войне». Вот так, скорее всего, даже не подозревая об этом, автор высказал то, что по-настоящему заботило Сталина: сохранив немецкую военную машину, развернуть её на 180 градусов.