— Не стоять! Ходу! Ходу! Ходу!!! — Таран погнал сталкеров дальше.
Спустя десять минут бега путники сбавили темп. Нетопыри наконец-то отвязались, оставшись где-то позади. Еще некоторое время доносились пронзительные вопли потревоженных бестий. Затем и они исчезли, оставив потрепанных и взбудораженных бойцов.
Кондор больше не «высовывался», следуя за проводником. Таран, поглядывая на показания дозиметра, уводил команду все дальше, мимо зарослей Полежаевского парка, мимо руин «Балтийской Жемчужины» — недостроенного в свое время питерского чайна-тауна, мимо едких испарений с прудов Сергиевской Слободы. Деревья здесь представляли собой странное зрелище. Какая-то страшная сила перекорежила, перекрутила узловатые стволы. Ни единого листочка на омертвевших ветках, ни единого клочка зелени вокруг. Картину дополнял плотный серо-желтый туман, низко стелящийся над отравленной землей. И из самого сердца этой поганой проплешины, из затянутого мороком пруда, вдруг донесся низкий, утробный и вибрирующий рев…
Таран оглянулся встревоженно.
Странное пятно проказы сталкеры обогнули по широкой дуге и вышли к Санкт-Петербургскому шоссе как раз напротив пустыря, посередине которого в гордом одиночестве стояло внушительное здание.
Глеб не удержался и подергал наставника за рукав.
— Макаровка, — пояснил Таран. — Морская академия.
Утробный рев повторился, и от него у Глеба — да, кажется, и у всех остальных бойцов в отряде — по коже побежали мурашки.
— Давайте-ка в укрытие, — решил Таран, кивая на здание академии. — Переждем пока… А то сейчас вдруг оно полезет…
— Там в окнах движение. — Бельгиец рассматривал сооружение через оптику своей FN F 2000. — Не пойму никак. Вроде человек…
— Людей я не боюсь.
Таран снял с плеча калаш и короткими перебежками двинулся к зданию. Сталкеры двинулись следом. На половине пути молчаливый таджик Фарид вдруг шарахнулся в сторону:
— Ээ, шайтан! Командир, ходи сюда. Смотри!
Из земли торчала стрела. Длинная, с наконечником из перьев, самая что ни на есть настоящая стрела.
— Индейцы, что ли? — Ксива пальнул очередью в сторону академии.
— Патроны не разбазаривай! — Кондор осадил бойца. — Двинули. Аккуратненько…
Прикрывая друг друга, сталкеры достигли вестибюля. Глазам предстала все та же картина — запустение и разруха, груды мусора, ободранные стены. В мрачном безмолвии отчетливо послышался шорох. Кондор с Шаманом метнулись на звук по коридору, юркнули в открытую дверь, очутившись на лестничной площадке. На ступеньках среди комьев грязи виднелись следы босых человеческих ног. Короткий спуск на пару пролетов вниз закончился еще одним переходом. Дальше коридор уводил в подвальные помещения, но взгляды бойцов были прикованы к приоткрытой створке гермодвери. Кондор жестами показал остальным, чтобы ждали снаружи, и вместе с Шаманом скрылся внутри.
