Настроившись на непринужденный лад, Антон направился в его сторону.
— А… наш русский соотечественник, — воскликнул Зиверг, сразу узнав его. — Пожалуйста, присоединяйтесь к нам!
Антон обрадовался, что ему не пришлось вымучивать начало разговора, и, поздоровавшись, присел за столик.
— Э-э… Простите, как вас?.. — протянул Зиверг.
— Отто фон Берг.
Обратив внимание, что в стоящей на столе бутылке почти пусто, он подозвал официанта и заказал коньяк.
— Отто фон Берг, — повторил Зиверг, представив Антона своему собеседнику.
— Генрих Блауштейн, — в свою очередь, представился тот.
Это был человек среднего возраста, смугловатой внешности, с орлиным носом и черными волнистыми волосами. По внешнему облику он очень походил на еврея, чем и привлекал к себе внимание.
— Господин Берг — специалист по древнегерманской истории, — сообщил Зиверг и разлил коньяк по рюмкам. — Прозит! — и все выпили. — А Блауштейн — один из наших ведущих ученых-физиков, — продолжил он.
— А где вы изучали историю? — тихим вкрадчивым голосом поинтересовался Блауштейн.
— Он изучал ее в Москве, — ответил за Антона Зиверг.
— Да. Я изучал европейскую медиевистику в Московском университете, — подтвердил Антон.
— Вы русский? — спросил Блауштейн.
— Я немец, хотя и прожил всю жизнь в России. Впрочем, чем старше я становился, тем больше ощущал себя немцем, — как можно естественней произнес Антон.
— Чистая арийская кровь обязательно даст о себе знать, — заметил Зиверг.
— И по каким же темам вы специализировались? — вновь задал вопрос Блауштейн.
— Научные и мистические представления в Европе в эпоху раннего Средневековья.
— Да вы ценный специалист для нас, черт возьми, — воскликнул Зиверг. — Но разве большевики изучают подобные проблемы?
— Они изучают разные проблемы, но, к сожалению, исключительно с позиций марксизма, — ответил Антон.
— Вы тоже изучали древнюю мистику с этих позиций? — с долей иронии спросил Блауштейн.
— Пришлось отойти от них, — спокойно ответил Антон и добавил: — За что чуть не угодил за решетку.
— И каковы же результаты ваших изысканий?
— Самые неожиданные.
— В каком смысле?
— В том, что современная наука, заклеймив знания древних как мракобесие, только обеднила себя, если вообще не пошла по ложному пути.
— Прекрасно! — воскликнул Зиверг. — Совершенно согласен с вами, дорогой господин Берг. А вот господин Блауштейн считает, что все подобные исследования, которыми занимаются несколько десятков институтов рейха, — сущие пустяки.
