Антон слушал Зиверга и думал, что его лицо уже давно не кажется ему лицом крестьянина или следователя гестапо. Антона даже перестали раздражать его жесты. Этот человек уже не казался ему таким напыщенным и высокомерным, как раньше.
— Я уезжаю инспектировать институты и организовывать консервацию научных архивов, так что вы, Отто, пока можете продолжать заниматься созданием вашей Армии. Говорят, что рейхсфюрер решил оказать Власову большую помощь. Видимо, у вас скоро будет много дел. Сейчас о Власове много говорят. Видимо, они поняли, что его движение является для Германии надеждой на спасение. А ваши списки еще понадобятся нам потом, когда все кончится.
— Вы считаете, что имеет смысл продолжать работу по поиску ученых?
— Думаю, да. Наиболее полезных нам людей мы смогли бы взять под свой патронаж и в случае опасности переправить за границу. Когда Германия переживет свое поражение, все утихнет, нам снова понадобятся специалисты, чтобы продолжать исследования. Так что, если у вас есть еще какие-то наработки — доведите их до конца. Я же, если вы не против, буду рассчитывать на вашу помощь, Отто. В моем окружении так мало умных и надежных людей…
— Вы всегда можете положиться на меня, Гюнтер…
— Прозит.
— Прозит.
Шестнадцатого сентября сорок четвертого года произошло долгожданное для Власова и его сподвижников событие. В этот день была назначена встреча с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером.
— Рейхсфюрер называл меня свиньей и дураком? Кажется, так? — надменным тоном спросил Власов несколько смутившегося д'Алькена. — Зато теперь приглашает меня на аудиенцию. Дождались! Пришло время, когда они будут цепляться за каждую соломинку, в том числе за свиней и дураков.
Они ехали в резиденцию Гиммлера. В машине с Власовым находились его адъютант Антонов, Гюнтер д'Алькен и Антон. Переводить должен был Крэгер, но Власов настоял на том, чтобы взять своего переводчика.
В здании их провели через множество постов и пригласили в кабинет рейхсфюрера. Кроме него самого там находились доктор Крэгер и группенфюрер СС Бергер. При появлении гостей Гиммлер, как и другие, встал с кресла и, блеснув очками, на несколько секунд замер на месте. Он внимательно посмотрел на Власова, который вместо привычного «Хайль!» произнес глубоким голосом мирное «Здравствуйте, господин министр!». Высокий рост генерала и его глубокий бас явно сразу же поразили рейхсфюрера. Он предложил ему сесть в кресло и произнес:
