Долли побледнела.
— Я все сделаю, дружище. Вот Донна опять хочет взять трубку. Она просто рассыпается на части, лишь бы поговорить с тобой.
— Спасибо, Долли…
— Джорджио, все в порядке? — снова вступила в разговор Донна.
Он в ответ рассмеялся в трубку.
— Я попытался воспользоваться снисхождением капеллана, объяснил ему, как я подавлен, заявил, что хочу покончить с собой. И он устроил мне этот звонок.
— Не говори о самоубийстве, Джорджио, — тоненьким голосом пролепетала Донна. — Особенно после того, что случилось с Уилсоном.
На другом конце провода резко замолчали, и Донна страстно пожелала взять назад эти последние несколько слов.
— Значит, ты знаешь о нем?
Донна молча кивнула, совсем забыв, что он не может видеть ее.
— Я соскучился по тебе, Дон-Дон. Я люблю тебя, дорогая. Ты — моя жизнь, не забывай об этом. Ты — вся моя жизнь!
— А ты — моя жизнь, Джорджио. И всегда был ею… Я ездила с Маэв к твоему адвокату, у него уже готова апелляция. Так что попытайся не волноваться, хорошо?
— Хорошо, Донна, любовь моя. Слушай, мне надо идти, а то капеллан возвращается в офис за мной. Приезжай скорее навестить меня и привези с собой Большого Пэдди. Я был бы рад повидаться с ним. Ладно? Ты мне обещаешь, что привезешь Большого Пэдди?
Донна смахнула пальцами с глаз слезы.
— Я привезу его, Джорджио. Не переживай!
— Умная девочка! Мне надо бежать. Я люблю тебя, дорогая.
— Я тоже люблю тебя… — Не успела она закончить фразу, как линия отключилась.
Долли обняла бурно расплакавшуюся Донну.
— Ну давай, Донна! Соберись, любимая! Я приготовлю нам еще по чашечке, а?
Она проводила Донну до стула и усадила ее. Затем убрала со стола тарелку со взбитыми яйцами и поставила в раковину. Потом налила Донне чашку свежего чая. Все это время у нее в голове с лихорадочной быстротой проносились мысли: «Кто-то охотится за Джорджио. Если быть точным, то это Дональд Левис. Его имя раньше никогда не всплывало — ни во время суда, ни после… Так что же это сейчас за переполох? Надо как можно быстрее сказать Стефану…»
Долли слышала о Левисе. Она не знала его лично, но ей было известно имя Дональда Левиса, как и всякому лондонцу. Он слыл отъявленнейшим негодяем. Говорили, что он контролирует Ист-Энд Лондона, равно как и Вест-Энд, а между делом держит в руках еще и юг, и север города.
«Левис — это уже плохие новости. И этот Левис гоняется за нашим Джорджио?.. — Неожиданно сердце Долли будто что-то тяжело сдавило. Джорджио попал в большую беду!».
