— Я все-таки решил не ездить, — сказал Стивен, целуя ее. — Было бы неразумно оставить крошку Мэнди одну на вилле в такое смутное время.
— Ты как всегда прав! — поддержала его Рената, глядя на Стивена с нежностью.
Мэнди не могла без сердечной боли смотреть на них, опьяненных радостью встречи. И ей показалось неприятным, что Стивен назвал ее «крошка Мэнди».
— Ты думаешь, мое решение верно? Рената протянула руки Мэнди.
— Давайте сядем, выпьем чего-нибудь, и я все расскажу вам.
Они уселись на обитый золотистым шелком диван, перед которым стоял столик с напитками. Рената объявила им, что днем у нее состоялся телефонный разговор с шейхом аль Хассаном.
— Бедный старик был страшно взволнован. Он перехватил два письма, которые Рамон ухитрился передать через охрану.
— Охрану? — в ужасе повторила Мэнди. — Значит, с ним обращаются как с пленником?
Рената пожала плечами.
— Думаю, что он находится под тщательным наблюдением.
— А что с письмами? — напомнил Стивен.
— Первое, и к нему был приложен чек, адресованное туристическому агентству, содержало просьбу забронировать два места на самолет, вылетающий в Париж. Другое письмо было к вам, Мэнди. — Рената взяла девушку за руку. — Он просил вас в любую минуту быть готовой к отъезду. Он писал, что выберет удобный момент и, как стемнеет, придет на тропинку за виллой Ла Люсьоль. Он не назвал ни точной даты, ни точного времени, говоря, что будет подавать вам сигналы карманным фонариком. После этого вы должны, не говоря никому ни слова, вместе с ним улететь в Париж.
У Мэнди упало сердце.
— Вот видишь, — торжествующе сказал Стивен. — Так ли я был не прав, решив ни на минуту не оставлять тебя одну?
— Рамон не из тех, кто быстро сдается, — заметила Рената.
Мэнди сразу вспомнила Рамона — гордого, сильного, сурового, уверенно идущего к победе.
— Но это же так глупо. Он неправильно понял меня, — вскричала она. — Я не давала ему никакого повода для таких действий. Почему он решил, что я поеду с ним в Париж и вообще…
— Очевидно, у него сложилось такое мнение, — сухо сказала Рената и повернулась к Стивену. — Шейх был просто вне себя от ярости, он интересовался, что я знаю о дружбе Рамона и Мэнди, упрекал меня даже за то, что я представила их друг другу. Я оправдывалась, говоря, что они познакомились раньше, но он даже не слушал меня.
— Как ты думаешь, почему он позвонил тебе, когда и так все ясно? — спросил Стивен.
— Думаю, чтобы выпустить пар, — ответила Рената, — и выяснить, что из себя представляет Мэнди. — Она опять сжала руку девушки. — Я сказала, что Мэнди хорошо воспитанная английская девушка, которая придет в ужас при мысли о том, что натворила.
