У нее все похолодело внутри:
— Этого я не знаю.
— Я люблю тебя, Дженни, — просто сказал он, и она почувствовала, что сердце сейчас разорвется. — Я хочу, чтобы мы все время были вместе. Всегда.
Она уткнулась головой в его грудь. Что же делать? Что ей снова делать?!
— Брет! Брет! Это самое сильное сумасшествие, которое случилось со мной за всю жизнь…
— Дженни!
— Да… Я влюбилась в тебя, но…
— Что «но»?
Она, казалось, говорила сама с собой:
— Да… И надо же было этому случиться во второй раз.
— Я не вижу в этом ничего плохого.
— Я тоже. Но просто… Наверное, нам не стоит быть вместе. Я не знаю, что говорю! Брет! Я не знаю, что говорю! Я не знаю…
— Успокойся. Ну все, все, успокойся. — Он нежно прижал ее голову к груди и гладил по волосам.
— Извини. Я просто… Не придавай значения.
— Почему?
— Нам лучше не говорить на тему будущего.
— Ты мне можешь объяснить, что происходит?
— Нет.
— Дженни, я так не играю. Несколько часов назад я впервые в жизни испытал настоящее счастье. У меня было много женщин, но сегодня я узнал, что никогда и никого не любил. А раньше мне казалось по-другому. Теперь я знаю, что чувствуешь, когда любишь, и когда… когда любят тебя. Дженни, ведь ты любишь меня?
— Нет.
— Врешь.
— Вру.
— Тогда скажи почему?
— Я не могу.
— Почему?
— Это не моя… Это… это не важно.
— Да, у всех свои тайны.
— Что ты сказал?
— Я говорю, и у тебя, и у меня — свои тайны.
— У меня нет никаких тайн, Брет. Я просто сошла с ума. Такое уже было в моей жизни один раз. И я не хочу…
— Я знаю.
— Откуда? — Она исподлобья смотрела на него.
— Просто понял, что ты уже пережила какую-то драму.
— А.
— И поэтому… пока ты не пришла в себя и пока ты — сошла с ума… Соглашайся выйти за меня замуж.
Она закрыла лицо руками.
— Дженни!
Всхлипнула.
— Дженни, что с тобой?!
— Я не могу, — сказала она сквозь ладони, и голос получился, словно из кувшина.
— Почему? Ты замужем?
— Нет. Я… лучше тебе не знать.
Она отняла руки от лица и с тоской уставилась на океан. Сейчас она ему скажет, что недостойна его. Что хочет обокрасть. Что она — не та, за кого себя выдает. Что она знает все о нем: и про дом, и про миллионы, и про «трудное» детство в Оксфорде, и про Марка…
— Ты не можешь выйти за меня замуж, потому что твой друг мне должен денег?
До нее даже не сразу дошло:
— Какой друг?
— Марк, разумеется.
Дженни показалось, что вокруг все побелело, как при вспышке молнии. А может, началась гроза?
Она слышала его голос, мягкий и родной, но это был не его голос. Брет Спенсер не мог такое сказать. Не должен был.
