— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, лениво отрываясь от поцелуя.
— Отвратительно… — Голос ее осип и срывался.
— Почему?
— Потому что я хочу еще, а ты вместо этого болтаешь…
— Но я и дальше собираюсь болтать, вот в чем дело.
— Правда?
— Да. И надеюсь проболтать с тобой еще много, много лет. Может быть, всю жизнь.
Дженни во все глаза смотрела на него. Но думать больше ни о чем не хотелось. Хотелось умирать в его руках.
— Тогда говори быстрей все, что ты хотел сказать мне, и… Иди ко мне!
— Да?
— Да.
Они разговаривали, не прекращая поцелуя, и Дженни с сомнением косилась на предметы вокруг. Еще секунда, и она взорвется, разлетится на тысячи мелких осколков и разденет его прямо здесь. В коридоре, возле лестницы.
— Дженни, я забыл кое-что сделать…
— Это не важно…
— Важно…
— Все равно не важно…
— Очень важно…
— Что, черт побери, ты забыл сделать?
— Я забыл сказать, что люблю тебя.
— А-а, Брет… Я это знаю… — Руки уже сами расстегивали на нем одежду, губы сами шептали маловразумительную чушь, а Дженни плавала в синей-синей океанской воде и погружалась все глубже.
Глубже…
Глубже…
Был дивный вечерний дождь. Брет и Дженни вышли на веранду, чтобы встретить его. Темно-серые облака постепенно закрывали горизонт, но это было вдалеке, над океаном. А на побережье уже падали капли… — Здесь, кстати, есть яхта, — сказал Брет, нарушая внимательное молчание. — Мой друг — большой любитель роскоши.
— Это я уже заметила, — с едким смешком проговорила Дженни.
— Когда-нибудь мы все-таки поплаваем на ней.
— Я не сомневаюсь. Если друг разрешит.
— Он разрешит. Он добрый. — Дженни показалось, что сейчас Спенсер признается во всем. По крайней мере, это желание отчетливо читалось на его лице.
Наверно, ему и впрямь было уютно с ней в любую погоду.
— Стало холодно, Брет.
— Пойдем в дом. Кажется, здесь где-то тоже был камин. Представляешь? Как у тебя.
Дженни усмехнулась: поэтому Спенсер так профессионально осмотрел вчера ее камин. Он в них разбирается. Интересно, а есть хоть что-то, в чем он не разбирается? Да, кажется, у него плохо получается врать.
— Как зовут твоего друга? — спросила она.
— А-а-а… мы с ним тезки.
— О. Интересно. Я почему-то так и думала.
— А зачем тебе это знать?
— Нужно же знать, кто приютил нас и сделал… сделал…
— Счастливыми? — Брет приподнял ее подбородок и внимательно смотрел в лицо.
— Да.
— А ты счастлива?
— Да. Начинается дождь, и мне с тобой уютно.
— А когда закончится?
— Тоже будет уютно.
— А… мы что, все время будем вместе?
