– Ну-ка, живо сюда! – скомандовала она.
Джино и Сал выползли наружу.
– Мама до сих пор злится? – осведомился Сал.
– Нет, – строго ответила Октавия. – Но если вы не будете вести себя как следует, она вам задаст.
И не смейте драться в ванной, иначе вам несдобровать!
Лючия Санта готовила на кухне ужин. Винни вернулся домой из кино и взялся помогать ей накрывать на стол. Он примет ванну позже.
Когда Джино с Салом показались из ванны, их уже ждало толстое зимнее белье с длинными рукавами и штанинами. Из каких-то забытых потайных мест появились их школьные портфели, поношенные, но еще вполне пригодные. Их ждали также сандвичи с мясом и стаканы с содовой – мать отказывалась поить детей молоком, если они ели перед этим хоть что-то, сдобренное томатным соусом.
После ужина Октавия прочитала Салу, Джино и Винни лекцию. Знакомая песня!
– Теперь, – говорила она, – вы уже не глупые дети. В этом учебном году я хочу видеть у вас в дневниках только хорошие отметки, в том числе и по поведению. Винни, ты и в прошлом году учился неплохо, но теперь, во втором классе старшей школы, тебе придется еще поднажать. Ведь ты, кажется, намерен поступать в нью-йоркский колледж? Если у тебя будут достаточно приличные оценки, то ты сможешь учиться там бесплатно.
Об оплате колледжа не могло быть и речи. Винни повезет, если сразу после школы ему не надо будет впрягаться в лямку. Впрочем, у Октавии были собственные планы и кое-какие сбережения, приготовленные на этот случай. Винни пойдет в нью-йоркский городской колледж. Она не даст семье пропасть. Именно в этой связи она забросила мечты об учительской карьере. Она продолжала:
– Джино, если у тебя будут такие же отметки по поведению, как в прошлом году, ты у меня отправишься в больницу – так я тебя отделаю. И учиться ты бы мог гораздо лучше. Так что одумайся, иначе окажешься в исправительной школе и опозоришь всю семью.
Она, конечно, сгущала краски: Джино никогда не вел себя настолько плохо, чтобы могла зайти речь об исключении; он никогда не получал «неудовлетворительно» по поведению. Октавия собрала внимательную аудиторию. Даже малютка Лена сначала навострила ушки у себя в кровати, а потом перебралась на стул. Октавия посадила ее себе на колени.
– Сал, ты в прошлом году показал себя молодцом. Но сейчас учиться станет труднее. Не волнуйся, я помогу тебе с домашними заданиями. Я ничем не хуже ваших школьных учителей. – Это было уже совсем детское хвастовство. – Вот еще что. Когда я прихожу с работы, извольте быть дома, а не болтаться на улице. К этому времени темнеет, и вам там нечего делать. Пусть кто-то только попробует задержаться на улице после шести вечера – душу вытрясу! И чтобы никаких карт и прочего лоботрясничания до тех пор, пока не будут сделаны уроки и я их не проверю.
