Я, наконец, отошел от легкой эйфории, непонятно с чего вдруг на меня нахлынувшей, и, не хлопнув дверью, ушел.
С пустыми руками.
Ну не задание, а сплошное удовольствие! Идешь себе по солнцем залитому парку и балдеешь. Птички поют, вокруг детишки играют, девочка через скакалку прыгает, мальчишки в сотки режутся; листва липовая над головой под ветром шумит, тепло, благодать… ищу взглядом красу писаную — Елену Прекрасную, описанием руководствуясь. Ага, вон какая-то девушка идет, черноволосая, синеокая, красивая как корова сивая. Подошел я к девушке, притулился рядом и стал ждать, пока она на меня внимание обратит.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я, улыбнувшись девушке. — Как вас зовут?
— А меня не зовут, я сама прихожу, — отшутилась та. Но от меня отделаться непросто.
— Девушка, а, девушка… ну скажите, как вас зовут?
— Ну Ира, Ира! — рассердилась девица.
— Извиняйте, обознался, — я улыбнулся ей еще раз и ретировался.
А вот еще одна по дорожке идет. Догнал ее, говорю:
— Привет, Лена!
Она обернулась, посмотрела на меня как на очумелого и фыркнула:
— Вы ошиблись, молодой человек. Я — Аня.
Короче, с два часа гулял я по парку в поисках Елены Прекрасной. Ошизеть успел. Оказалось, что не так-то уж и мало красивых синеглазых брюнеток бродит по Вязьме. Скоро я умаялся, хотел было присесть, не глядя, на скамеечку под ясенем, да тут кто-то как заговорит сзади:
— Смотри, куда садишься, хам!
Я оглянулся и увидел красавицу искомую. Сидела она на скамье, выбранной мною для отдыха, окруженная с боков охранниками. И впрямь краса писаная: волос черный, смоляной, шелковистый, брови соболиные, ресницы, тушью накрашенные, — аки пух, уста алые помадой суперстойкой подчеркнуты, белолика, очи синющие. Одета в сарафан расписной да кокошник, уж немодный давно. Улыбочка на губах ехидная играет, в глазах живой интерес написан.
— Да садись, садись, добрый молодец. Знакомиться будем. Ты откуда такой красивый?
Это я-то красивый?! Я тут же заподозрил Елену в неправильном использовании контактных линз.
— Из столицы я!
— А-а, то-то гляжу — хамоватый такой. Как зовут-то?
— Ваня, — а чего мне тут лгать? — А тебя?
— Елена Прекрасная.
Я с ней говорил, а сам разглядывал. Разглядывал-разглядывал, да так и понял, что Вася раз в сто красивей будет: у этой вон и нос пимпой, и "клыки" торчат — того и гляди цапнет, и уши лопухами под косою скрыты. Поди, смой косметику — уродина будет. Ну да о вкусах не спорят.
Мы полчаса трепались о том о сем, плотно так познакомились. Наконец я улыбнулся ей. Улыбался долго, еще и в глаза заглянул. Она и растаяла.
