— Какой-такой парализатор? — не понял я. — Не давала ты мне никакого парализатора.
Она подошла и выхватила у меня из кармана желтое зелье:
— А это что, по-твоему?
— А-а-а! А я-то решил, что это раствор фурацилина, чтобы раны промывать!
— Ты че, совсем дебил? Какой же это тебе фурацилин? Фурацилин более темного цвета.
— Ну я же не такой умный, как некоторые, — обиделся я.
Василиса не ответила: она откупоривала пузырек. Откупорив его, царевна полила этой жидкостью хвост Жар-птице (самое, что называется, основание хвоста) и принялась под возмущенные вопли "пациента" растирать. Вскоре павлин замер. Ходить-то он мог: как пояснила Вася, втирая зелье, парализатор не затрагивает жизненно важные нервы, парализуя на срок в трое суток лишь отдельные узлы. Когда процедура закончилась, я предложил всем перекусить. Мои спутники с огромным удовольствием согласились.
Мы уже допивали чай из термоса после еды, как вдруг за дверью послышались возмущенные голоса. Один из них зло кричал:
— Где он, я тебя спрашиваю, змея?! Где?!
Во втором голосе мы узнали княжну-панка:
— Да говорю я вам, это не я! У меня вообще не живет таких, как вы описываете.
— Не надо врать, вот врать не надо, — перебил первый голос. — Я видел, как этот молодой человек выходил из вашего дома. Да что там, я даже знаю, где вы его держите! Бедный подневольный парень!
И дверца в подвал заскрежетала. У меня все внутри похолодело, Волк сжался в комок, а царевна, тоже перепугавшись, схватила обеими руками меня за локоть (не буду спорить, что это было мне приятно). Я, ища выход из положения, окинул взглядом помещение. На глаза мне попалась пустая обломанная труба в стене. Я не без сожаления отцепился от Василисы и быстро забросил в трубу наши вещи; затем помог забраться внутрь Серому Волку и Васе и потом вскочил в трубу вслед за ними.
Дверь открылась. В подвал заглянула причесанная бородатая голова с пышными усами и легкой сединой. Я как-то сразу понял, что это и есть академик Егор Евгеньич. Голова покрутилась и озадаченно обернулась назад.
— Хм. Странно.
— Чего странного? — буркнула Анабелла. — У меня его не было и нет. Хотите — весь дом обыщите.
Егор Евгеньич сосредоточенно почесал затылок, что-то сказал панкухе и, по-видимому, ушел. Мы облегченно вздохнули и выползли из трубы. Мы с Волком оказались еще более-менее чистыми, а вот Василиса, сидевшая глубже всех, заметно перемазалась. Я умилился: зрелище напоминало двух выгоревших на солнце индейцев в боевой раскраске с ручным пятнистым леопардом темного цвета, так и не выследивших лагерь бледнолицых, а про царевну вообще можно было подумать, будто грозный ирокез снова откопал топор войны. Девушка скосилась на меня, мол, можно подумать, ты выглядишь лучше, но промолчала. Воцарилась тишина.
