Глубоко вздохнув, Мэгги скользнула за дверь, но остановилась послушать, что ответит Перл.
— Мы должны сделать все, что можем, чтобы обеспечить Ребекке Энн достойный выход в свет. Это определит всю ее дальнейшую жизнь.
— Ты полагаешь, это поможет ей подцепить богатого мужа?
Мэгги поморщилась и быстро пошла к холлу.
Взглянув через тюлевую занавеску, она увидела приближающееся красное пятно. Это могла быть машина Митча, о чем говорил и шум мотора, поэтому она вышла на крыльцо.
Это действительно был красный автомобиль Митча, но за рулем сидел кто-то другой. Водитель, ловко маневрируя, припарковал машину на противоположной стороне засаженной деревьями улицы. Шофер выскочил из машины, посмотрел на часы и, прежде чем заметил ее, успел ступить на дорожку, ведущую к дому.
Увидев ее на крыльце, он вдруг споткнулся, и лицо его приобрело настороженно-выжидательное выражение.
Мэгги глядела во все глаза и жалела, что поторопилась выйти на крыльцо. Мужчина был великолепен и определенно не житель Джефферсонвиля.
Он замедлил шаги:
— Хэлло, Мэгги!
Тон был фамильярный, а глаза голубые. По-американски ярко-голубые. Как августовское небо Джорджии.
Как у Митчелла Маккормика. Но этого же не могло быть!
— Мистер Маккормик?
— Не совсем.
Мэгги всегда мечтала о том, чтобы именно такие голубые глаза когда-нибудь обратили на нее внимание.
Она встрепенулась:
— Не поняла.
— Произошло недоразумение.
Конечно, недоразумение! В течение двадцати четырех часов он, как в сказке, превратился из лягушки в блестящего принца.
— Я тот человек, с которым вы встречались вчера, но я не Митчелл Маккормик — я только притворялся им.
Мэгги отступила назад:
— Это что, все-таки шутка? — Ее пронзило чувство разочарования: опять ее предала пара голубых глаз. — Я знала, что не бывает таких типов…
— О, поверьте мне, Митч — такой!
— Но кто же вы?
Молодой человек явно заколебался:
— Я… друг Митча.
После такого пустого ответа Мэгги могла бы просто вернуться в дом и захлопнуть дверь. Но… она не смогла. Было что-то такое в этом красивом мужчине, что-то особенное, что провоцировало женщин на большую, чем было бы благоразумно, свободу поведения. Женщины из семьи Мэгги знавали таких мужчин.
Он улыбнулся, и морщинки в уголках глаз сложились в привычный узор, подсказав ей, что улыбался он часто.
— Мое вчерашнее подражание Митчу было, к сожалению, до невозможности точным. Как понимаете, он очень нуждается в вашей помощи.
— Тогда почему здесь не он?
«Друг Митча» показал на качели:
