— Ради бога, простите… — начал Ральф, едва отдышавшись, — я совершенно не возражаю, чтобы вы ушли завтра вечером.
Это было совсем не то, что Беатрис подсознательно хотела услышать.
Измученные непривычно бурным времяпровождением, дети без сопротивления отправились спать. Пожелав им спокойной ночи, Беатрис упала в кресло и сбросила туфли. Она действительно утомилась, но радость свежего воспоминания, когда Ральф смеялся вместе с ней, все еще бродила в крови.
Теперь он сидел напротив, по-барски вытянув ноги к огню, рассеянно потягивая виски. Непостижимая связь, которую они почувствовали после разрядки своей трагикомической ссоры, отступала в небытие. Но и враждебная атмосфера бесследно растворилась.
Там, снаружи, тьма и холод, а в гостиной тепло и уютно, почти как дома. У Беатрис появилось ощущение, что они одни, совсем одни в полукруге света, отгородившиеся от остального мира, а время, всесильное время, вынуждено замедлить свой неумолимый бег.
Как и тогда, он наклонился, чтобы подбросить в огонь дрова, и у нее от волнения перехватило дыхание. Пламя затрещало, затем вспыхнуло с новой силой, отбрасывая на его лицо колеблющиеся тени. Есть в нем что-то неуловимое, подумала Беатрис, сквозь прикрытые ресницы наблюдая за Ральфом. Вот он нагнулся к камину, поднял голову, губы тронула легкая улыбка. Успеет ли она сложить картинку из этой мозаики? Узнает ли, какой он на самом деле, Ральф Маккензи?
Нет, ей отведен ничтожно малый срок. Как можно за месяц постичь другого человека, не говоря уже о такой сложной натуре, как Ральф? Безысходная печаль охватила Беатрис: она никогда не поймет его до конца. Его душа, загадочные перепады его настроений… все это останется для нее непостижимой тайной.
Страстное желание обрести с ним близость было столь неодолимо, что Беатрис испугалась, что позорно выдаст себя. Для Ральфа она всего лишь незнакомка, волею судьбы попавшая в Кроуфорд, да еще нарушающая его привычный уклад. Самозванка.
Неожиданно чудовищность ее поведения поразила Беатрис. Она была так самонадеянна в стремлении любой ценой добиться своего и выслужиться перед Джерри Куином, что не допускала мысли о чувствах Ральфа. Занять место Терезы показалось ей хорошей идеей, она лихо отбрасывала все возражения, чтобы достичь собственной цели, совершенно не думая о других. Она была не просто эгоистична, но преступно безответственна, безрассудна, и если бы Ральф узнал правду, он с первым же поездом отправил бы ее домой. Другого она не заслуживает.
