Она тайком посмотрела на Джареда.
— Если хочешь, оставайся.
На лице Джареда отразилось неземное блаженство.
— Я уж думал, ты никогда не пригласишь!
Рядом с домом Энни тоже не было ни одной парковки. Джаред первым потерял терпение.
— Будь я проклят, если придется крутиться до утра! — воскликнул он, и в глазах ясно читалось, почему именно он так зол.
Энни чувствовала то же самое.
Наконец они нашли пятачок в пяти кварталах от дома Энни, рядом с Нью-Йоркским историческим обществом.
— Надо забрать фургон до половины восьмого, — предупредила Энни.
Джаред пожал плечами.
— Готов поспорить, до этого времени мы еще не уснем.
И Энни, сразу поняв его намек, глубоко вздохнула, наклонилась и поцеловала его.
— Да, — согласилась она. — Думаю, не уснем.
Джаред поставил фургон, и они поспешили к дому. Джаред шел быстро, и Энни едва успевала за ним. Но это не сердило ее, потому что в ней тоже пылала страсть, нараставшая час за часом в течение всего их долгого пути.
Она готовилась к этому, поняла Энни. Готовилась с того самого момента, как увидела Джареда в церкви — два дня назад.
Тогда она отрицала, что он ей нужен, игнорировала его, делала вид, что они чужие.
Сейчас она уже не отрицала. Глупо отрицать очевидное.
Чего ей бояться? Все должно только улучшиться, как всегда улучшалась ее жизнь в присутствии Джареда.
События этой ночи — или, точнее, утра — не изменят ее приоритетов. Скорее, подтвердят их. Она будет счастлива и получит свой кусок пирога. Она не будет больше изводить себя воспоминаниями, а их отношения с Джаредом займут подобающее место.
Он шел за ней по ступеням и без единого слова ждал, пока она открывала дверь. Они вместе возвращались в эту квартиру впервые после его отъезда в Вермонт.
Когда Джаред подписал контракт с телевидением и сделал предложение Энни, она отказалась. Он вылетел из комнаты, бросив, что ноги его здесь больше не будет.
Энни оставалось лишь бороться с болью в сердце и пустотой в душе и повторять, что она была права, а он не прав, и рано или поздно поймет это…
Джаред молча вошел и встал у порога. Она включила свет.
— Проголодался? — внезапно занервничав, спросила Энни. — Хочешь что-нибудь поесть?
Джаред закрыл дверь и запер ее на ключ. Затем помотал головой. В его потемневших глазах читалась мука.
— Я хочу другого, Энни Д'Анджело, — хрипло произнес он. — Тебя.
Вот она — правда, грубая, простая и честная, произнесенная вслух. Ее нервозность растворилась, голод пропал. Энни улыбнулась и обвила руками шею Джареда.
