— это не самое приятное для меня сочетание. Даст очередь по засечке — и поминай, как одного настырного Следопыта звали!
Но то, что я увидел в противоположной стороне, меня огорчило ещё больше. Пара грузовиков и три больших «козла» стояли на дорожной насыпи метрах в четырёхстах от моего укрытия. И вереница людей уже потянулась в чащу!
Похоже, что всё это время эти машины ехали вслед за нами, и при первой опасности «Дуб» вызвал по радио подмогу. Насколько я смог разглядеть, народ очень неплохо экипирован и одет: у многих приличные «разгрузки», стволы армейские, и у большинства на ногах «берцы»! Я насчитал как минимум полтора десятка пар на тридцать семь человек. Богато живут, сволочи! За пару «новых» высоких ботинок корову у нас купить можно, а уж за «произведение старых мастеров» — и две попросить мало. У нас, Следопытов, снабжение уже много лет централизованное, и то многие новички в сапогах ходят.
Пришельцы сноровисто растянулись в редкую цепь и двинулись вдоль трассы.
«Если прикинуть количество народу и интервалы, то захватят они полосу метров в двести, а то и триста… — прикинул я. — Ничего страшного, но если у них есть парочка толковых и глазастых ребят, то мой поперечный след они найти смогут…». От размышлений меня отвлёк один из грузовиков, судя по характерной кабине — мерседесовский «Унимог»[19], который тронулся с места и медленно покатил по разбитому шоссе в мою сторону. Турель со спаркой ПК и пара бойцов с биноклями не вызывали сомнений в их намерениях. «Жахнут из всех стволов, если напуганная дичь в моём лице начнёт метаться по кустам. Н-да… Влип по самые помидоры! И затихариться не получится, и убежать сложновато. Чем же я тебе так насолил, «Дуб»? И где ты сразу столько толковых ребятишек нашёл?» — последнее я подумал, уже соскальзывая вниз по стволу.
Большинство моих ровесников, из тех, кого я знаю, плохо помнят приход Тьмы. В этом я от них отличаюсь. В силу особенностей моей памяти, лето двенадцатого года отпечаталось во мне как тавро на нежной шкуре телёнка.
Отец так и не сказал мне, случайностью было то, что мы тогда поехали «к Виталику в деревню» или батя что-то такое почувствовал? Я лично придерживаюсь последней версии.
С «дядей» Виталиком, кстати — отцом Яна, отец мой был знаком к моменту моего рождения лет пятнадцать, если не меньше. Как, посмеиваясь, говорил сам Виталий Андреевич: «Второго августа дорожки в Нескучном такие узкие. Аж жуть!» А отец в ответ на эту реплику всегда широко улыбался.
