Патрик поднял ее и отряхнул. Подкладывая подушку под спину Николь, он заметил, что девушка двигается более уверенно и уже не морщится от боли как прежде.
— Можно сказать, что я ничего и не заметил, если, конечно, не считать постоянных пререканий с твоей стороны.
— Неужели я такая плохая?
— Хуже некуда. Кстати, мне показалось, что тебе нравится временная передышка в работе. По-моему, ты даже наслаждаешься своим беспомощным положением.
— Ничего подобного, — рассердилась Николь. — Не люблю, когда вокруг меня суетятся и пичкают разными таблетками. — Она с недовольным видом заворочалась под одеялом, давая понять, что только Патрик мог так неудобно расположить подушки. — А еще не люблю, когда за мной ухаживает нерасторопная сиделка.
Патрик знал, что с Флоренс Найтингейл ему в медицинском искусстве не сравниться. Но поведение Николь выводило его из терпения. В конце концов, он не святой и не сможет вечно держать себя в руках.
— Вообще-то я не оканчивал медицинские курсы. Наверное, у Мари получилось бы лучше, но ты сама запретила мне сообщать о том, что с тобой случилось.
— Давай не будем опять начинать ругаться.
— Я согласен. — И Патрик так многозначительно посмотрел на Николь, что та тут же воскликнула:
— Но я ведь уже извинилась!
— Трудно поверить в твою искренность.
— И все же придется. Чего ты еще хочешь от меня?
Патрик склонился над ней.
— Докажи, что это не просто слова.
У Николь бешено застучало в висках. Неужели он имеет в виду…
— Как?
Патрик поморщился. Если Николь до сих пор не поняла, что он не собирается набрасываться на нее, то, наверное, уже никогда не поймет. Впрочем, пусть думает, что хочет. Перед ним сейчас стояла задача поважнее: постараться как можно скорее поставить Николь на ноги в прямом, и переносном смысле.
Он указал на поднос с едой.
— Сначала поешь, а потом докажешь.
Николь не выносила, когда ей приказывали. Она поест, когда сама захочет. Во всяком случае, после того как этот несносный тип уберется из ее номера.
— Я не хочу…
Проклятье! Его не интересовало, хочет Николь есть или не хочет.
— А ты знаешь, что существует такое слово, как «надо»? — спросил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на крик.
Николь упрямо сложила руки на груди.
— Я не голодна.
Патрик видел, что к ней вернулся прежний цвет лица и голос окреп. Но до полного выздоровления было еще далеко.
— Ты накануне почти ничего не ела. Месье Кордье сказал, что тебе необходимо набираться сил.
— Я прекрасно себя чувствую, — соврала она. По комнате разносился аромат кофе и свежих рогаликов. У Николь буквально слюнки текли. Но сейчас на карту была поставлена ее гордость. — Передай это своему эскулапу.
