— С тобой все в порядке?
Николь повернулась и увидела стоящего в дверях брата. Руки его были скрещены на груди. На худом лице кое-где проступили морщины.
Мари и Огюст уже уехали домой, забрав с собой Патрика. Они уговорили его провести ночь в их доме. Николь попросила, чтобы ее не ждали: надо было завершить кое-какие дела перед отъездом в Марсель.
Она улыбнулась.
— Конечно. Почему ты спрашиваешь? Жан-Батист слишком хорошо знал сестер, чтобы не уловить в тоне младшей нотку беспокойства. Подойдя к столу и посмотрев на разложенные бумаги, он понял, что Николь лишь создает видимость работы.
— Не знаю, — протянул Жан-Батист после долгого молчания. — Что-то такое есть в твоем голосе.
Николь не любила обороняться. Она гораздо лучше действовала в нападении.
— В твоем тоже, поэтому я не хочу покидать тебя, когда ты в таком состоянии.
Жан-Батист покачал головой, показывая, что отговорка не сработала.
— Моя дорогая девочка, меня не обманешь.
Николь подняла бровь и сделала невинное лицо.
— Ты это о чем?
Тогда он решил спросить на прямик:
— Что случилось?
Николь отодвинула стул: ей не хватало пространства для организации обороны.
— Ничего. — Ресницы ее опустились. Она не могла смотреть в глаза брату и бессовестно врать. — В общем… я не знаю.
Жан-Батист понял, что на этот раз сестра говорит правду: она действительно не знала.
— Хорошо, подойдем к вопросу с другой стороны. — Он уперся руками в стол. — Ты не обязана ехать в Марсель, если не хочешь. И ты прекрасно это понимаешь.
Николь буквально разрывалась на части.
— Нам выгодно открыть еще один ресторан в другом городе. — Она внимательно следила за реакцией Жан-Батиста: брат не умел скрывать свои чувства.
— Да, но мы можем обойтись и без него.
— Нельзя пренебрегать открывающимися возможностями. — Она пыталась убедить не брата, а, скорее, саму себя.
— Но нельзя и бросаться в омут очертя голову.
Жан-Батист взял ее за руку. В кабинете было тепло. Однако пальцы Николь казались ледяными, словно она весь день проработала в морозильнике, а не за письменным столом.
— В чем дело? — снова спросил Жан-Батист, на этот раз более настойчиво.
Что она могла сказать, если сама искала ответа…
— Понимаешь, у меня такое состояние, словно я чувствую приближение чего-то, но не знают чего именно?
