— Так как ты еще не выгнала меня из нашего домика, а я буквально не выпускаю тебя из рук с того самого момента, как мы здесь поселились, я думаю, что у нас с тобой есть вполне приличные шансы на успех.
Патриция вздохнула. Этот мужчина умел уговаривать, его сила убеждения не знала предела, он был просто неотразим, и, честно говоря, ей вовсе не хотелось ему противиться. Смущенная его настойчивым взглядом, она в замешательстве расправила изрядно помятую карту и неожиданно ткнула в нее пальцем.
— Вот оно! Вот то место, которое мы искали! Мы проехали его пять минут назад.
Чувствуя некоторое разочарование, Густав пробормотал:
— Ты хочешь сказать, что мне опять нужно браться за руль?
Смущенно поеживаясь под его горящим взглядом, Патриция попыталась отвлечь его внимание от себя великолепными видами за окном.
— Конечно! Пора в путь, нам еще столько интересного нужно посмотреть. Прежде всего, карстовые пещеры, затем утес Святого Иннокентия. Не забывай, что у меня еще осталось куча пленки для снимков.
— А потом? — нетерпеливо спросил Густав, поедая ее глазами.
Патриция бросила на него взгляд украдкой. Она подозревала, что если бы они сейчас были дома, то через несколько секунд оказались бы в постели и вряд ли бы вылезли из нее в ближайшее время.
— А потом мы найдем, чем заняться.
Они стояли на узеньком металлическом мостике на головокружительной высоте и слушали рассуждения жизнерадостного гида о разнице между сталактитами и сталагмитами. Древние пещеры были загадочны и сумрачны, и испарения, поднимающиеся со дна, казалось, переносили их в странный мир подземного царства.
— Здорово, правда? — восхищенно прошептал Густав, когда они шли за вереницей туристов.
— Я должна тебе кое о чем напомнить, — осторожно сказала Патриция, крепко держа Густава под руку. — Я ужасно боюсь высоты. У меня начинается головокружение даже тогда, когда я поднимаюсь на несколько ступенек на стремянке.
— Не бойся, дорогая! Я ведь с тобой, — приободрил ее Густав.
Когда в пещере выключили свет, чтобы продемонстрировать, как она выглядит без искусственного освещения, Патриция была рада, что ощущает на своей руке теплое пожатие Густава.
— Как ты? — заботливо прошептал он. — Насколько я помню, ты никогда не любила оставаться в темноте.
Патриция не знала точно, показалось ли ей это, или Густав и впрямь коснулся ее макушки легким незаметным поцелуем. Несмотря на моральную поддержку Густава, она все-таки почувствовала явное облегчение, когда свет все же зажегся, освещая укромные закоулки, где по стенам стекали тонкие струйки воды, превращая темную пещеру в волшебный грот.
