— Какому правилу? — пробормотала Патриция, не вполне придя в себя от горячих, бередящих поцелуев.
— Проверить, нет ли у кого увечий… — хрипловатым голосом проговорил Густав, и его рука проскользнула под свитер Патриции и коснулась нежной округлости.
— Каких еще увечий? — не поняла Патриция. — У нас нет никаких увечий…
— А разве укусы к ним не относятся?
Густав издал рычащий звук и провел зубами по шее Патриции. Когда он прикусил ее мягкую кожу, она почувствовала странную смесь боли и удовольствия. Его дерзкая рука в это время пощипывала ее сосок. Кровь бурлила в жилах Патриции, разнося по всему телу сладкую истому. Она провела рукой по подбородку Густава, наслаждаясь возможностью вновь касаться его, ощущать его тело, пробовать его на вкус после всех этих лет, когда она была лишена этого удовольствия. Как она могла так долго прожить без него? Сейчас это было трудно представить.
Чувства затопили Патрицию, на глазах выступили слезы радости и удивления. Всепоглощающая любовь к этому властному, целеустремленному, помешанному на работе человеку, чьего ребенка она не сумела выносить, накрыла ее гигантской волной…
Густав сразу же почувствовал, что Патриция внутренне отстранилась от игры, и с сожалением убрал руку. Затем он отодвинул Патрицию от себя, чтобы взглянуть на нее, и с удивлением заметил слезы в ее глазах. У него дрогнуло сердце.
— Что случилось, детка?
Он взял ее за подбородок и приподнял ее голову так, чтобы прямо посмотреть в ее глаза.
— Густав, мне так жаль, что я не сказала тебе о ребенке… Прости меня, если сможешь…
Густаву понадобилось несколько секунд, чтобы успокоиться. В глубине души он уже стал свыкаться с их потерей, пообещав себе, что если судьба благословит их союз детьми, то теперь он будет рядом с Патрицией каждую минуту ее беременности.
— Что ты, что ты… Как я могу не простить тебя? Мы оба совершили множество ошибок, но с того времени много воды утекло… Мы не можем вернуться в прошлое, но можем начать все с начала.
Патриция вложила свои руки в ладони Густава и выдавила из себя несмелую улыбку.
— Я ни в чем не уверена, Густав. Ты мне очень дорог — это правда, но я так боюсь, что все опять пойдет наперекосяк, как только я скажу тебе «да». Я просто не переживу, если ты опять уйдешь.
— Не бойся, малыш. Тебе вовсе не нужно спешить с решением. Давай будем двигаться вперед маленькими шажками и не торопить события.
Правда, у него почти не осталось сил демонстрировать такое терпение и спокойствие, в то время как его сердце стучало так, будто было готово выпрыгнуть из груди, а эмоции били через край. Одно он знал точно — так или иначе, рано или поздно, но он опять добьется ее. Чмокнув Патрицию в приоткрытый рот, он отстранился, чтобы еще раз насладиться зрелищем — ее доверчивые глаза и влажные губы, нежная трепетная грудь, виднеющаяся в вырезе свитера.
