— Густав…
По красивому мужскому лицу пробежала тень. И только. Больше никакой реакции, к разочарованию и смущению Патриции.
— Так вы знаете эту молодую даму? — с облегчением вздохнула старушка, пахнущая фиалками.
Она широко открытыми глазами взирала на черноволосого Адониса, склонившегося над Патрицией, и не скрывала своего восторга перед ним.
— Да, знаю… — любезным тоном произнес мужчина. — Это моя жена.
Пожилая дама раскрыла рот от удивления, но быстро пришла в себя.
— На вашем месте я бы не отпускала ее одну. Она такая хрупкая на вид. — Видя, что мужчина не торопится предпринимать что-либо, дама предложила: — Нужно помочь ей сесть и дать воды.
И она услужливо нырнула с головой в недра увесистого баула и выудила оттуда бутылочку с минеральной водой.
— Мне уже лучше, — пролепетала Патриция, с трудом пытаясь сесть.
Она, видимо, все-таки упала в обморок. Но как здесь оказался Густав? Патриция глубоко вздохнула, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
— Ты, кстати, ела что-нибудь сегодня?
Густав открутил пробку и поднес питье к губам Пэт, при этом заботливо придерживая ее затылок другой рукой. Он слишком резко наклонил бутылочку, часть воды потекла по подбородку девушки. Патриция сделала несколько больших глотков, пить было неудобно, и она чуть не захлебнулась, но ей сразу же стало лучше.
— Ела ли я? Конечно, ела!
Патриция торопливо вытерла рукой подбородок, подумав, что ее розовая помада наверняка размазалась по всему лицу. Невозможно синие глаза Густава продолжали гипнотизировать ее, и она еще сильнее почувствовала неловкость оттого, что выглядит, конечно же, не лучшим образом.
— Она всегда забывает позавтракать… — зачем-то объяснил Густав сердобольной пожилой даме. — И уже не первый раз падает в обморок, — обреченно добавил он.
— Ее нельзя оставлять без присмотра! — Старушка взяла из рук Густава бутылку воды, тщательно закрутила пробку и вернула в сумочку. — Здесь есть чудесный кафетерий, вы могли бы сводить вашу супругу туда и угостить ее чашечкой кофе с каким-нибудь вкусненьким бутербродом.
— Именно это я и собирался сделать.
Густав одарил даму неотразимой улыбкой, от которой ожила бы и каменная статуя. Наверняка эта бабушка ни один день будет вспоминать любезного юношу и даже рассказывать о нем своим подружкам, таким же милым старым дамам, пахнущим увядающими цветами;
Все еще улыбаясь, Густав взглянул на Патрицию, и ее унявшееся было сердцебиение опять зачастило.
— Не нужно мне никакого кофе…
