– Да, но. только они немножко просрочены.
Уничтожающий взгляд. Мы с Кейт не слишком ладили. Мне казалось, она ведет себя странно.
А вот полисмена не слишком встревожил тот факт, что по закону мне, в общем-то, запрещено водить машину в любой точке земного шара. Он открыл пыльный журнал, первая запись в котором, казалось, была сделана еще в девятнадцатом веке. Аккуратным почерком вписал в него наши имена и подошел к печатной машинке, за которую можно было бы выручить немало на любом аукционе коллекционного антиквариата. Очень медленно он напечатал наши имена на розовеньких бланках. Так мы и получили права на «миссис Сильвию» и «мистера Маартена».
Полиция здесь абсолютно некомпетентна.
А по-моему – очень милая полиция.
Дальше наш путь лежал на электростанцию, представлявшую собой дизельный генератор в жестяном сарае. В лучшем случае ее хватило бы, чтобы удовлетворить нужды трех средних американцев при условии, что те не будут включать одновременно фен и холодильник. Мы терпеливо подождали, пока распластавшийся на столе служащий очнется ото сна. Он лежал там, как жертва на алтаре, пока три вежливых покашливания не заставили его пробудиться и устыдиться.
Кейт закатила глаза.
И вот так тут везде.
То есть все расслабляются на всю катушку.
Кейт хотела переписать на наше имя счета за электричество. Но это оказалось невозможным. Счет значился в картотеке под буквой М и был выписан на имя «Мэри». Только Мэри могла поменять имя на счете. Кейт объяснила, что Мэри, прежний куратор, уехала из страны четыре года назад.
– Можем переписать счет, когда Мэри вернется, – обнадеживающе успокоил нас служащий.
Дальше все продолжалось в том же духе. Мы бешено носились по атоллу, описывая опасные повороты, чтобы объехать детей, собак и свиней, и совершая настоящий подвиг по выполнению всех дел в один день. Я понимал Кейт. Она была самим воплощением Вашингтона: бездушная бюрократка, практичный, ориентированный на конкретные цели человек с большим опытом работы в Агентстве по международному развитию, сотрудники которого известны тем, что перемещаются с одного посольского приема на другой в шикарных тачках и щедро выбрасывают миллионы долларов на поддержку диктаторских режимов. Кейт привыкла проводить долгие дни за полезными делами вроде написания служебных записок и отчетов и завершать их парой джин-тоников в частном клубе. Но, приехав на Тараву, женщина увидела настоящую дыру без признаков цивилизации, остров, жители которого нуждались в малом и ни к чему не стремились. Это страшно ее раздражало и чуть не довело до безумия. У меня тоже были глаза. Я видел, что Тарава – остров примитивный. Здесь не было даже кофе. Но Куртцу удалось адаптироваться. Пусть это получилось у него не очень хорошо, он все же попытался привыкнуть. Кейт же, как казалось мне, отказалась приспосабливаться, и в этом была ее проблема.
